Терминатор 1965

- Нашёл дуру задницу морозить. Ну, так как, навестишь одинокую даму?

- Это мы завсегда готовы. Держи вот денежку: затарь продуктов. Потому как опосля секеса жрать хочется мужику.

- После чего? А-а-а-а.

- Б-э-э-э-э-э. Это во Франции секс и кекс друг за дружку цепляются. А в СССР секс и борщ связаны неразрывно, словно рабочий и колхозница!

- Я в готовке не сильна, на троечку с минусом.

- Зато в постели доктор наук. Куда там всяким шведкам да француженкам.

- Ой, у тебя и со шведкой было? В Гренобле? Рас сказки! Ну, Иго-о-о-орь! Ну, расскажи-и-и-и!!!

Глава 23.

Анатолий Владимирович Тарасов в личном обшении, на удивление, дядька дружелюбный и весёлый. Тираном, деспотом и фанатиком, каковым тренера выводили в российских телесериалах и фильмах через полвека, Тарасов точно не был. А то что «кошмарил» хоккеистов, так шло сие не от скверного характера, а от желания удержать чемпионов от загулов и нарушения режима. Пили то рыцари льда практически все, режимил разве что Третьяк, но он пока мальчишка совсем, погоды в команде не делает.

Вообще в игровых видах спорта к выпивке сейчас относятся достаточно терпимо, только «индивидуалы» себя блюдут гораздо строже нежели чем компанейские футболисты или хоккеисты. В коллективе молодых здоровых мужиков всегда найдётся заводила, организующий себе и товарищам застолье и поклонниц. Вот с коллективными пьянками Тарасов и боролся нещадно, пресекал и профилактировал, гоняя похмельных чемпионов в наказание так, что порой казалось - не переживут тренировку кумиры миллионов...

Тренеры «поинтеллигентнее» пытались взывать к разуму, достучаться до подопечных, дескать век спортивный недолог, пока молодой, завоюй по максимуму кубков и медалей, а как перейдёшь на тренерскую работу, там можно и пивка-водочки-коньячка. Но когда советского спортсмена трудности путали? Да и «чутка накатить» после победы - святое дело. Оттого и гоняет Анатолий Владимирович своих орлов, потому как понимает - кнут в советском спорте куда как действеннее пряника.

Я мотался в ледовый дворец к Тарасову, даже и в межсезонье держащего армейскую команду на коротком поводке, по архиважнецкому делу - суперсерию с заокеанскими профессионалами хотелось провести пораньше, не в 1972 году, а, например, в 1970. А даже, возможно и раньше, ведь как Суслов отдал Марксу душу: посвободнее «задышала» страна, самую чуточку, но свободнее.

Тут дорогой Леонид Ильич, скорее всего и постарался, очень уж в тему Брежневу смерть сумрачного, «на все пуговицы застёгнутого» идеолога. Недаром слухи по столице ходили, что сусловские «гипнотизёры» свели с ума Цвигуна, который, якобы, начал серьёзно копать под Михал Андреича. По другой версии Семён Кузьмича облучили из посольства электронной пушкой американские дипломаты, после чего высшее руководство СССР перестало ездить по улице Чайковского.

Чушь и дурь, разумеется, но возможно, именно «сбрендивший» Цвигун послужил детонатором для дальнейших серьёзнейших разборок в Политбюро, где, похоже, все подозревали всех. Леонид Ильич нервничал, Шелепин и Семичастный не просто ушли «на другую работу» а отправились на раннюю пенсию, сидели на дачах, фактически под домашним арестом. Но подготовка к операции «Дунай», как и в нашем варианте истории, велась, не знаю правда, более интенсивно, менее, бровастый генсек задружился с маршалом Гречко, а воякам только дай проявить себя. В Генштабе во всю работают над планами «локализации вражеских элементов» в Чехословакии.

Это взвинченный и нервный Евтушенко рассказал, когда в конце июня пересеклись с поэтом на большом «воспитательном» семинаре литераторов. Смерть Суслова повлекла огромные подвижки-передвижки в идеологическом секторе и на Старой площади решили активнее привлекать популярных авторов в качестве политинформаторов, дабы те звонким стихом и чеканной прозой рассказывали, как загнивает капитализм в протестующей Франции и как старается ЦРУ разложить пока ещё незрелое, формирующееся социалистическое общество в Чехословакии. А поскольку Игорь Никитин наипатриотичнейший рифмоплёт, то оказался в числе приглашённых «авторитетных авторов», каковых чуть позже называть станут «лидерами общественного мнения» и удостоился чести сидеть через стол от самого Евтушенко. Евгений Александрович яростно шептал (но я бы услышал и за двести метров такой шёпот) Роберту Ивановичу какой катастрофой для Советского Союза и социалистического лагеря станет силовое решение «чехословацкого вопроса»...

На Евтушенко косились и одновременно шеи вытягивали, желая подслушать, что же знает «секретно-генштабистского» информированный поэтище. Смешно, если Евтушенко не врёт, если дружки в погонах не дезинформируют сознательно художника слова, то сейчас стратегическую инфу сдаёт Евген. Среди писак вероятны агенты империалистических разведок. Эх, вот так и живём-работаем. Где-то всё секретится до 80 уровня, а потом по пьяни кенту разбалтывается. Если, повторюсь, то не сознательная деза, сбрасываемая грушниками (не может КГБ офицеров Генерального Штаба пользовать) через известного поэта...