Терминатор 1965

- Борис, - возражал собеседник, по виду мужик с производства, а может и как Ельцин, поставлен недавно на партийную работу: выдернули с завода или стройтреста, велели «комиссарить», - как можно такие махины, под выпуск специфической техники заточенные, взять и перепрофилировать?! Да проще новые заводы, сугубо под выпуск гражданской продукции в чистом поле выстроить. И потом, куда сотни тысяч народу девать, и это только в вашей Свердловской области!

- Строить трактора, Паша, много тракторов, этих мирных танков, - рубанул рукой трёхпалой «ЕБН», - и передавать фермерам и в колхозы в кредит! Не зря Алексей Николаевич сказал про здоровую частную инициативу!

- Боря, не передёргивай, - Павел снисходительно улыбнулся, посмотрев на пьяненького Ельцина как на амбициозного недоумка, - Косыгин имел в виду совершенно другое.

Тут да, премьер с неделю как приехал на Красноярскую ГЭС и много чего наговорил. Помимо намёка на конверсию Алексей Николаевич посетовал на нехватку рабочих рук и предложил поощрить инициативу пенсионеров, особенно пенсионеров военных, полных сил мужиков на создание артелей-кооперативов в различных отраслях Тут и сельское хозяйство и выпуск «бытовки», от чего следует освободить крупные предприятия. Ничего пока конкретного, просто глава правительства пообщался со строителями и гидроэнергетиками, поделился своими мыслями по будущему страны, спросил, как молодёжь видит СССР к началу 21 века. Газеты и телевидение очень хорошо ту встречу Косыгина с передовиками комсомольцами подали, пошли обсуждения в трудовых коллективах, вал писем в редакции, всё как положено. В народе же традиционно поговаривали, что скоро колхозы отменят, потому как жрать нечего, а то хозяина нет, за бидоном молока на фермы гоняют трактора, солярку жрущие немеряно (такой пример Косыгин приводил, ссылаясь на необходимость расширения линейки сельхозтехники) оттого и дебет с кредитом у селян не сходится...

- Эй, композитор, - Борис Николаич не пожелал далее поднимать острые темы и переключился на меня, засёк, змеюка, как внимательно слушаю их беседу, - спой про Урал-батюшку! Про опорный край державы! А то всё про Кубу да про столицу!

Да не вопрос? Это ж надо, молодому Ельцину спеть песню про Екатеринбург, совсем ещё юного Александра Новикова. И плевать, что Свердловском пока сей город зовётся, нет - только Екатеринбург!

Вечер грустен и без песен вышел как обряд:

Светел, нем и свят - как крест на рясе.

Я бельмом в глазу ночного фонаря

Поторчу и двинусь восвояси.

По памяти, повдоль неонных знаков.

Под пестрой их водой мой путь так одинаков.

На те же улицы гребу, на те же переулки.

Я в Екатеринбу...

В Екатеринбу...

В Екатеринбурге.

Увязался, не отгонишь, пес-мотив простой,

Громыхает цепь стихотворений.

Первая же встречная мне девочка, постой,

Грех не наломать тебе сирени!

Года мои - в горсти изломанные ветки.

Сирень, меня прости, я только что из клетки.

Кричи, закусывай губу, ведь я приписан в урки!

Ах, в Екатеринбу...

В Екатеринбу...

В Екатеринбурге.

И погост, и дом казенный, и церковный звон -

Вот они, бок о бок неизменно.

Вечный Плен с Трезвоном Вечным сменит Вечный Сон -

Прав Есенин: все мы в мире тленны.

Пока же мы не тлен, и наша жизнь не ретро,

Мы - ветры перемен. Пусть корчатся от ветра

У пьедесталов на горбу державные придурки.

Ах, в Екатеринбу...

В Екатеринбу...

В Екатеринбурге.

Народ притих, ЕБН, что-то порывался вставить, но неведомый мне Павел удерживал неистового Бориса, однако концовку про державных придурков Ельцин не вытерпел.

- Какие придурки? Кто? Почему мой Свердловск царским именем назван? Не позволю белогвардейские песни петь!

Расстрельщик Верховного Совета поднялся во весь свой великий рост, величаво, мощь и удаль свою сознавая, плечи расправил, небрежно в сторону отодвинул мою ненаглядную Анечку и пьяно вызверился на меня.

- Ты кто такой, композитор?

- Конь в пальто!

Вы бы тоже не удержались, я думаю. Эх, хороша была гитара у хозяина квартиры, но, возмещу: лучшую куплю! От души, за слёзы матерей и инфаркты отцов, за нищету семей российских, за кумовство и коррупцию, за приватизацию и народа дебилизацию жахнул пьянь свердловскую по башке. Инструмент, понятное дело, не выдержал контакта с дубовой головой местечкового партфункционера, а Боре, такое впечатление, пофиг на разломанную гитару, на фанеру расщепленную - медведем движется на обидчика. Не будь киборгом-шмиборгом, непременно испугался бы. А так влепил Бориске типа пощёчины (на самом деле удар такой гораздо страшнее кулаком нанесённого, ежели умеючи вдарить) и повалился ЕБН словно мешок картошки к стенке. Специально так бил, чтоб на стол не рухнул гад, алкаш, Расею за три копейки пиндосам продавший...

- Сволочь, - крикнул для свидетелей, - да я тебя за Аню убью, распустил руки крюки трёхпалые, гнида!