Терминатор 1965

Заодно вспоминаю как про гибель Брюса Ли вещали в восьмидесятые, про «отсроченный удар смерти» исполненный неким старым мастером и прочую завлекательную чушь. Отсроченный понос, звучит, конечно же, куда как петросянистее. К сожалению, пока на сколь-нибудь продолжительное время запрограммировать «жертв» не выходит. То после получаса с момента рукопожатия опозорится пьянчуга, в штаны наделав к вящей радости собутыльников, то через пару часов. А вот так, что в 18.30 вторника «кодирнул», а через сутки «клиент» пришёл в пивнушку и точь в точь по времени обосрался – никак не получается. Может, ну его к чёрту, усложнять? Жахнуть любого партийного бонзу могу с расстояния в триста-четыреста метров, закинув костыль железнодорожный в намеченную точку. Плохо только то, что после пары успешных акций КГБ поймёт, что действует не вражеская агентура, а супермен одиночка, и примет соответствующие меры охраны.

Не обошлось во время хождения по точкам общепита и без приключений. В столовке-кафешке, недалече от Лужников, три полууголовных личности заподозрили в Коле Писаренко легавого и решили малость проучить. Разумеется, ушлые хулиганы обозвали провинциального лоха ментом позорным не священной уркаганской мести ради, а исключительно чтоб растрясти на деньги. Начали б здешние блатные цепляться к сотруднику милиции, как же, – за версту оббежали б.

Бить уродов по мордасам, тем более калечить и убегать с поля боя категорически не хотелось. Именно сегодня в кафешку подошли «кодированные» сутки назад слесарь с «ЗИЛа» Васильич, худой и желчный мужик слегка за сорок и опустившийся бывший партработник по кличке Портфель, утверждавший, что работал при товарище Сталине в ЦК ВКП(б). Потерять полвечера на разговоры и ожидания как скоро скрутит живот у двух «помеченных» и похерить эксперимент из-за хулиганья, чертовски не хотелось. Но и лупцевать прилюдно наглую шпану себе дороже, в момент нарисуется доблестная советская милиция, объясняйся потом.

Вспомнил приколы, ходившие у советской школоты восьмидесятых про блатные понятия и правильные ответы на каверзные вопросы уголовной братии при «прописке» в камере, крутанул в руке вилку, на которой как раз пельмень нанизан. Кто видел показательные выступления спецназа, демонстрацию бойцами виртуозного владения ножом, тот поймёт. Вилка порхала и летала аки молния меж пальцев правой руки Коли Писаренко, пельмень отцепился и свалился на пол, а троица блатарей заворожено уставилась на столовый предмет, пытаясь уследить за финтами куска алюминия.

–  Ну что, уркаганы доморощенные, вилку в глаз, или в жопу раз?

–  Э, корень ты это…

–  Цыц, убогие. Отвалите к своему столику: позже подойду для разговора. Будете по дурости своей мешать серьёзным людям дела делать, покажу какие змейки финарём выписываю. Но только один раз увидите тот аттракцион, перед спуском в ад. А сейчас, брысь отсюда, Промокашки…

И хотя Станислав Говорухин ещё и не думал об экранизации ещё не написанной «Эры милосердия», а примерно в эти дни уехал на съёмки «Вертикали», кто такой или такие Промокашки, мои оппоненты прекрасно поняли. Недобро зыркнули, но впечатлённые мастерством усатого хохла, оказавшегося матёрым паханом, виртуозно косящим под недотёпу, угомонились. Без пяти семь от столика, где квартет пролетариев важно рассуждал о перспективах колонизации Луны и поручении Юре Гагарину «застолбить» территорию спутника Земли, объявить её собственностью СССР, резко отпрыгнули три из четырёх «астронавтов».

–  Васильич, ты чего?

–  Фуууу!

–  Бляяя.

–  Ребята. Сам не знаю, как вышло…

–  Это в пиво ацетон добавляют, уже не первый случай по Москве, говорят.

Т-а-а-а-ак, неужели получилось?! А похоже на то. Почти сутки назад (пять-десять минут роли не играют) боролся с Васильичем на руках и «задал программу» слесарю-патриоту. Тогда гражданин Портфель должен обделаться примерно через четверть часа, я к нему вчера позже подходил с расспросами про Тухачевского, дескать, а какой он был, красный маршал?

И Портфель не подвёл. Заозирался и бочком-бочком выкатился из забегаловки, проигнорировав окрик продавца о забытой шляпе.

Есть! Понятно теперь, как проводить «отсрочку». Надо не часов циферблат представлять во время контакта, а мысленно «прогнать через себя» время, оглушенное «пациенту» до рокового «часа Ч». Вечер-ночь-утро-день-вечер-БАЦ!

Сейчас закреплю, заодно с хулиганьём разберусь. Двое там явные птенцы, только вкусившие блатной романтики, а старший, нервный мужик лет тридцати – конченый урка, его не жалко в расход пустить, на опыты…

–  Ну что, бродяги, – подошёл к столику мешающей пиво с водкой троицы, – расклад такой. Я Никола Луганский, в столице транзитом, встречу нужного человека и отвалю. А к вам есть деловое предложение. Вместо того чтоб фраеров «на боюсь» брать рядом с опорным пунктом милиции, можно заработать три сотни за сущую мелочь.

–  Чего делать надо. Отмудохать кого?