Терновый Король

Тут до Нейла дошло, что он любуется королевой до неприличия долго, и он начал с усилием отводить глаза. Внезапно какое-то движение привлекло его внимание. Один из гвардейцев во весь опор мчался к королеве по зеленому лугу, в руке его сверкала сталь.

Нейл, не тратя времени на размышления, пустил Урагана вскачь. Несомненно, рыцарь мчался навстречу какой-то опасности, нависшей над королевой. На всем скаку Нейл окинул луг глазами, но не увидел угрозы, которой верный телохранитель намеревался дать отпор.

И вдруг он понял. В мгновение ока он извлек из ножен Ворона, взмахнул им и огласил воздух боевым кличем Мек-Вренов.

Остра прыснула со смеху, когда Энни одним взмахом ивовой ветви, служившей ей мечом, прогнала прочь огромного детину, наряженного великаном-людоедом.

– Ну до чего здесь забавно, – фыркнула она.

– Очень мило с твоей стороны сообщить мне об этом, – ехидно заметила Энни. – А то я бы ни за что не догадалась, что подобные идиотские шутки надо находить забавными.

– Вот уж неправда! Ты тоже смеялась!

– Может быть, слегка усмехнулась. Кстати, моя прекрасная леди, нам пришла пора расстаться.

– Это еще почему? – удивилась Остра. – Ты же мой рыцарь. И ты вызвалась проводить меня в центр лабиринта, ко двору королевы Эльфина.

– Тебе сейчас некогда веселиться при дворе. Ты должна отыскать Родерика и сказать, что вечером я буду ждать его в храме Святого Андера.

– В Тенистом Эслене? Ну и местечко для свидания ты придумала…

– Отличное место. Никому в голову не придет искать нас там. И это недалеко отсюда. Скажи ему, чтобы ждал меня в сумерках. Ну, беги. Поговоришь с ним, а потом отыщешь меня в лабиринте. И мы с тобой отправимся на праздник в честь дня рождения моей сестры и пленим всех красотой и любезностью.

– Энни, я боюсь. Наверняка твоя матушка и Фастия глаз с нас не сводят.

– Бояться нечего. Следить за нами в лабиринте довольно затруднительно.

– А по-твоему, отыскать здесь твоего Родерика не затруднительно?

– Остра, я верю, что у тебя все получится. Если ты не будешь терять времени даром.

Остре оставалось лишь повиноваться, и Энни продолжила путь по лабиринту в одиночестве.

Это был далеко не первый лабиринт, в котором ей довелось оказаться. Самые ранние ее детские воспоминания были связаны с Гленчестом – расположенным в Лойсе имением ее тетушки Элионор. Там находился огромный лабиринт из колючих кустарников. Маленькая Энни боялась даже приближаться к этому зачарованному месту до тех пор, пока тетушка не объяснила ей, в чем здесь секрет. Надо просто идти вдоль одной из стен, касаясь ее рукой, и рано или поздно непременно окажешься у выхода. Возможно, путь займет немало времени, но все равно ты выйдешь из лабиринта быстрее, чем тот, кто кружит по собственным следам, без конца заворачивая за один и тот же угол.

Энни не спешила, но по привычке касалась рукой одной из увитых цветами стен.

Мимо нее пронеслась целая толпа детей и придворных карликов, одетых гоблинами и кобольдами. Все они оглушительно визжали и строили страшные рожи. За ними последовали придворные великаны, наряженные свиноголовыми уттинами, из пастей которых торчали грозные бивни. Их сменили зеленые тролли со злобными выпученными глазами. Потом навстречу принцессе попался Песья Шапка, шут ее брата, утопавший в не по росту длинной хламиде. Когда Энни проходила мимо, шут попытался напялить на нее свою знаменитую широкополую шляпу.

Энни молила про себя, чтобы Остре удалось отыскать Родерика. Долгий поцелуй, которым они обменялись в яблоневом саду, так не походил на тот первый, торопливый, что Родерик сорвал с ее губ в некрополе. Точнее, в саду они подарили друг другу уже не поцелуй, а поцелуи, много поцелуев. Раньше неопытной Энни представлялось, что в поцелуях участвуют только губы, и лишь теперь она поняла, как сильно заблуждалась. Она и вообразить себе не могла, что испытываешь, когда твоей щеки касается другая щека, когда другие глаза так близко от твоих, что ты видишь их насквозь.

Когда тело твое прижимается к другому телу и тепло его проникает сквозь твою кожу. В этом сладостном ощущении было что-то пугающее. Энни чувствовала, как в ней пробуждаются неведомые прежде желания. Охваченная сладостными воспоминаниями, она остановилась, не отрывая руки от стены.

Тут Энни заметила, что вокруг что-то изменилось. Судя по всему, она зашла в закоулок, куда не забредал никто, даже потешные чудовища, разгуливающие по всему лабиринту. Погруженная в свои мысли, она, похоже, утратила осмотрительность. В воздухе висела тишина, и, сколько Энни ни напрягала слух, до нее не доносилось ни звука.

Хотелось бы знать, насколько он велик, этот проклятый лабиринт.