Терновый венец

А Бадб… Кроме кровных уз и желания обрести величие, с Бадб ее ничего не роднило. Ах да, еще сходство характеров, которое от Доминика не укрылось. Но там, где должен быть смех, тепло и сердечные беседы, – холод, пустота и отчужденность. И некий долг между дочерью и матерью, словно задокументированный, отпечатанный на мемокарде, напоминающий договоры, весьма популярные в Пропасти. Обязательство любить, заботиться, оберегать.

– В таком случае моя метаморфоза будет для тебя не столь… шокирующей.

– О какой метаморфозе речь? – слова и тон Доминика отчего-то заставили ее насторожиться.

– Думаю, для тебя не станет откровением весть о том, что Бадб первой узнала о моей природе. Раньше Дэмьена и любого из моих адгерентов. Все это время правду обо мне знал лишь Ганджу, но этот старик слишком хорошо спелся со своими духами-Лоа, чтобы от него можно было хоть что-то утаить.

– Ваша правда, не станет.

– Бадб сказала, что освободившись от пут, что связывали меня с Дану, я могу бесконечно расширять собственные границы.

– О, расширять границы мама любит. Выходить за рамки – тоже.

Доминик предпочел оставить реплику Морриган без внимания.

– Разумеется, речь шла о магии мира теней.

Разумеется, особенно если знать, насколько тесными узами Бадб связана с мертвым миром. Вероятно, подобными она хотела связать и Доминика.

– Мне ее предложение показалось интересным. Я изучал магию хаоса, но не прочь попробовать и зеркальную теневую. Бадб говорила, ты неплохо ею владеешь.

Морриган подняла брови. Это самая большая похвала в ее сторону из уст Леди Ворон. Хотя ее и озвучил посторонний.

«Или не посторонний, а мой будущий папочка?» – с равными долями ехидства и безразличия подумала она.

– Буду благодарен тебе за некую… консультацию. И в долгу не останусь.

И вот опять это слово «долг», что лишний раз подчеркнуло сухой, официальный характер их отношений – вместо простого дружеского участия. Все в доме Доминика построено на постоянных сделках и откупах.

Все, кроме того, что относилось к Клио.

– Без проблем. Но вы что-то говорили о…

– Метаморфозе, я помню. Я уже достаточно овладел полуночным искусством, чтобы понять – вершины в нем мне никогда не достичь, пока меня сдерживает физическое тело.

– Во имя Дану! Извините, – поспешно поправилась Морриган, поздно осознав, как неприятно Доминику слышать имя преданной им богини.

Он кивнул, великодушно прощая промашку.

– Вы хотите стать ревенантом. Как Бадб. Вот почему смерти вы не боитесь.

Вот почему Доминик так спокойно реагировал на происходящее, в том числе и на растущие вокруг трона трупы. Не потому, что был тем, кто убивал, а потому, что сам однажды хотел умереть.

– Напротив, я ее жду. Не сейчас, не сразу после коронации – я дал себе срок насладиться всеми преимуществами полноценной жизни. Малодушно, знаю, – он улыбнулся уголками губ. – Бадб никак не может принять эту мою слабость. Но однажды я доведу задуманное до конца, и она мне в этом поможет.

– И тогда королем Пропасти впервые станет лич.

Лич, который сможет править едва ли не вечно.

– И темный друид, – в его голосе, обычно безвкусном, как проточная вода, прорезались мечтательные нотки. – Этим я хочу донести до других, что жаждать силы – это в нашей колдовской природе. Неважно, родились мы рассветными или полуночными. Желание обладать бесконечным могуществом – это то, что роднит всех нас.

«Не всех».

Морриган отчего-то стало тошно. От этих игр в жизнь и смерть, недоступных обычным людям. Было бы лицемерием утверждать, что она постоянно думала о тех, чья жизнь закончится с последним ударом сердца, кому останется только бесцельное блуждание в мире теней или же вечный покой в темнейшей Юдоли. И никакого посмертия, существования в обличье ревенанта, доступного полуночным ведьмам и колдунам.

Но то, как невозмутимо и деловито Бадб и Доминик подходили к вопросу, то, как охотно новый король Пропасти собирался променять жизнь – настоящую жизнь! – на почти вечное посмертие, вызывало в Морриган внутренний протест.

Эта комната пропахла смертью. Смертью пропахли и стены дома. И сам Доминик в глазах Морриган стал ее воплощением.

– Что ж, теперь вы на шаг ближе к исполнению желания.

– Я бы даже сказал, на десятки шагов.

Морриган простилась с Домиником, поднялась по лестнице, спиной чувствуя его взгляд. В коридоре второго этажа налетела на Дэмьена. Замерла на мгновение, глядя в его глаза. А потом, не давая себе шанса передумать, порывисто шагнула к берсерку и, обвив рукой его шею, приблизила свои губы к его губам.

Призывно прошептала:

– Мы можем закончить то, что начали. Там, у Колдуэлла.

– Морриган…

Заслышав в голосе Дэмьена сталь, она вспыхнула и со злостью его оттолкнула.

– Проклятье, да что с тобой не так?

Морриган не узнавала его, не понимала, что с ним происходит. А ведь когда-то она гордилась своей способностью понимать мужчин. Неужели теряет хватку?