Терновый венец

– Я уже говорил это Кьяре, повторю и тебе. Я верю в вас. И ценю, что вы так отчаянно хотите помочь Руане.

– Одного желания мало, – сухо сказала Кьяра. – Мы должны сделать все, чтобы ее спасти. Иначе мне придется провожать душу Руаны в последний путь.

Она говорила так… спокойно, но Клио видела ужас, затаившийся на дне карих глаз, панику, которой шаманка не позволяла вырваться наружу. Отголосок страха передался и Клио. Руана умирала… Прямо здесь, на ее глазах. И только они трое сейчас могли не позволить этому случиться.

– Не думай о плохом, – мягко сказал Пако-Таш.

– Я должна. Должна знать, чем рискую. Это не позволит мне ни на мгновение расслабиться.

Клио понимающе кивнула. Строгостью и требовательностью (в первую очередь, к самой себе) Кьяра напоминала ей Морриган. Сестра тоже не прощала ошибок – ни своих, ни чужих. Клио знала: Морриган до сих пор винила себя в том, что случилось с ней, и никакими словами этого уже не изменить.

Она вздрогнула, когда маска отстраненной сосредоточенности слетела с Кьяры, и она сдавленно прошептала:

– Я не могу ее потерять.

Клио сжала руку шаманки. Пока она могла лишь подбодрить. Кьяра удивленно взглянула на нее, но ничего не сказала.

Горловое пение Пако-Таша было еще искуснее, порождая холодок внутри и смутную, необъяснимую тревогу. Неудивительно, если учесть, что шаманы собирались покинуть тела, отделив от них свои бессмертные души. Ритмичное постукивание барабанов не усыпляло и не вызывало желание пуститься в пляс, но изгоняло из головы мысли, делая ее непривычно легкой и пустой. Клио снова казалось, что она куда-то плывет – по течению реки меж двумя мирами.

Шатер сменился белоснежной пустотой с разбитыми зеркалами, что вместо отражений таили чужие сны. Теперь Клио сопровождали уже две души, и внутри нее тоже что-то изменилось. Теперь она понимала, каков риск и какова цена их ошибки.

Человеческая жизнь. Жизнь чьей-то дочери и подруги.

Потому медлить Клио не стала. Но, следуя за шаманами, постоянно вертела головой по сторонам, выискивая в снах-осколках то, что ей необходимо. Нашла и внутренне сжалась – ей предстояло не самое приятное из путешествий в чужой сон.

Клио сделала шаманам знак остановиться. Их план этого не предусматривал, но она могла сэкономить им время. Не допустить, чтобы камлание снова закончилось ничем. Прошлое столкновение с коконом показало, что разорвать его непросто. Однако это натолкнуло Клио на мысль: пусть пронести вещи из мира живых в мир снов она не могла, но взаимодействовать с предметами пустынного белого царства как-то раз уже пыталась.

Однажды, еще в самом начале пути сноходицы, Клио очутилась в приснившейся кому-то комнате. Тогда-то она и дотронулась до книги, принадлежащей миру сновидений.

Было удивительно и волнующе касаться ее, однако под чуть размытой из-за восприятия спящего обложкой зияла разочаровывающая пустота. Сну не требовались детали – только внешняя, создающая общий антураж, оболочка. Но Клио чувствовала форму и текстуру книги, ощущала в руках ее вес.

И сегодня, еще в шатре шаманов, подумала: а почему бы не коснуться чего-то существеннее? И, что наверняка сложней, почему бы не вынести предмет из чужого сна?

Подумать легче, чем осуществить, но она должна попытаться.

Клио входила в чужой кошмар, оказавшийся на редкость кровавым. За хрупкой белокожей девушкой гнался мужчина без лица, с ножом, зажатым в ладони. Точнее, лицо у него было, но черты оказались смазанные, нечеткие. Так бывает, когда сон фокусируется на чем-то ином. Например, на смертельно опасной стали.

Чтобы вмешаться в происходящее, достаточно было коснуться осколка сновидений. Границы истаяли в то же мгновение, и Клио стала частью чужого сна.

По воле его создательницы она очутилась в темном коридоре, таком узком, что плечи касались стен. По нему уже бежали двое – главная героиня сна и ее убийца. Чтобы нагнать их, Клио тоже пришлось перейти на бег. Незнакомка пряталась за углами и поворотами, но убийца неизменно ее находил. Создание Юдоли Сновидений никак не могло предвидеть, что на этот раз жертвой преследования станет он.

Подбежав к мужчине, Клио положила ладонь на плечо убийцы, заставляя его повернуться. Чтобы пусть и не желая этого, взглянуть чужому страху в лицо.

И снова стираются границы, на сей раз – внутри собственного разума. Трудно убедить себя, что опасность тебе не угрожает, когда все выглядит столь реальным. Когда поблескивает нож, жаждущий крови, а острие тянется к груди. Однако Клио избрала особую тактику – фокусировать внимание на тех деталях, которые отчетливо говорили ей: она находится во сне.

Клио смотрела не на нож, что казался таким настоящим, а на размытые и постоянно меняющиеся черты лица убийцы.

Осознание, что все это лишь сон, а она ни много ни мало сноходица, а значит, часть этого мира или даже его проводник, придавало сил. Однако сразу выхватить нож не получилось – законы этого конкретного сна продолжали существовать, и вторжение Клио ничего пока не изменило. Впрочем, лишь временно.