Терпимость

Именно тогда Квинт Аврелий Симмах, преданный патриот с большим личным отличием, написал свое знаменитое письмо, в котором попытался предложить компромисс.

“Почему бы, – спросил он, – нам язычникам, и нашим христианским соседям не жить в мире и согласии? Мы смотрим на одни и те же звезды, мы – попутчики на одной и той же планете и живем под одним и тем же небом. Какое имеет значение, по какому пути каждый человек стремится найти высшую истину? Загадка существования слишком велика, чтобы существовал только один путь, ведущий к ответу”.

Он был не единственным человеком, который так думал и видел опасность, угрожавшую старому римскому обычаю открытой религиозной политики. Одновременно с перемещением статуи Победы в Риме вспыхнула ожесточенная ссора между двумя враждующими группировками христиан, нашедших убежище в Византии. Этот спор привел к одной из самых разумных дискуссий о терпимости, к которой когда – либо прислушивался мир. Философ Фемистий, который был оратором, остался верен Богам своих отцов. Но когда император Валент принял одну сторону в борьбе между его ортодоксальными и неортодоксальными христианскими поддаными, Фемистий счел своей обязанностью напомнить ему о его истинном долге.

“Существует, – так он сказал, – область, над которой ни один правитель не может надеяться на осуществление какой-либо власти. Это область добродетелей и особенно религиозных верований отдельных людей. Принуждение в этой области приводит к лицемерию и преобразованиям, основанным на обмане. Следовательно, для правителя гораздо лучше терпимо относиться ко всем верованиям, поскольку только терпимостью можно предотвратить гражданскую рознь. Более того, терпимость – это божественный закон. Сам Бог наиболее ясно продемонстрировал свое стремление к целому ряду различных религий. И только Бог может судить о методах, с помощью которых человечество стремится прийти к пониманию Божественной Тайны. Бог наслаждается разнообразием почитания, которое ему оказывают. Он любит, чтобы христиане использовали определенные обряды, греки – другие, египтяне – ещё другие.”

Действительно, прекрасные слова, но произнесенные впустую.

Древний мир вместе с его идеями и идеалами был мертв, и все попытки повернуть время истории вспять были заранее обречены. Жизнь означает прогресс, а прогресс означает страдание. Старый общественный порядок быстро разрушался. Армия представляла собой мятежную толпу иностранных наемников. Граница была охвачена открытым восстанием. Англия и другие отдаленные районы давным – давно были покорены варварами. Когда произошла окончательная катастрофа, эти блестящие молодые люди, которые в прошлые века поступали на государственную службу, оказались лишенными всех шансов на продвижение, кроме одного. Это была карьера в Церкви. Как христианские архиепископы Испании, они могли надеяться воспользоваться властью, ранее принадлежавшей проконсулу. Как христианские ораторы, они могли бы быть уверены в довольно широкой публике, если бы были готовы посвятить себя исключительно теологическим вопросам. Как христианские дипломаты, они могли быть уверены в быстром продвижении по службе, если бы захотели представлять епископа Рима при императорском дворе Константинополя или взяться за опасную работу по завоеванию доброй воли какого-нибудь вождя варваров в самом сердце Галлии или Скандинавии. И| наконец, как христианские финансисты, они могли бы надеяться нажить состояние, управляя теми быстро растущими поместьями, которые сделали обитателей Латеранского дворца крупнейшими землевладельцами Италии и богатейшими людьми своего времени.

Мы видели нечто подобное во время последних пяти лет. Вплоть до 1914 года молодые люди из Европы, кто был честолюбив и не хотел зависеть от человеческого труда для своего обеспечения, почти неизменно поступали на государственную службу. "Они становились офицерами различных имперских и королевских армий и флотов. Они занимали высшие судебные должности, управляли финансами или проводили годы в колониях в качестве губернаторов или военных командиров. Они не рассчитывали сильно разбогатеть, но социальный престиж должности, которые они занимали, был очень велик, и благодаря применению определенного количества ума, трудолюбия и чести они могли рассчитывать на приятную жизнь и достойную старость.