Терпкий аромат полыни

— Я стараюсь, как могу, капитан, — возразила сиделка. — Не так-то просто менять повязки при ожогах.

— Особенно такими толстыми пальцами, как у вас, — буркнул он. — Позвольте юной леди помочь вам. Посмотрите, какие у нее изящные маленькие ручки. Я уверен, что она-то не освежует меня живьем.

Сиделка обернулась и увидела покрасневшую до корней волос Эмили.

— Эта юная леди — просто посетитель, — сказала женщина, — и ее, конечно же, смутили ваши выражения. И, к вашему сведению, я училась в одном из лучших лондонских госпиталей и сменила тысячи повязок.

— Старая корова, — пробормотал он.

— Что вы сказали?

— Хорошо-хорошо. — Он посмотрел на нее невинным взглядом.

Эмили отвернулась, плотно сжав губы, чтобы не рассмеяться.

— Не уходите, — попросил ее молодой человек, — поговорите со мной чуть-чуть. Я много месяцев не видел ни одного хорошенького женского личика.

— Боюсь, я должна отнести булочки к сестре-хозяйке, — отказалась Эмили, понимая, что сиделка не сводит с нее глаз.

— И вы даже не угостите бедных храбрых солдат? — удивился он. — Мы тут все из авиации. Тяжелые ранения.

— Не тяжелые, а безнадежные, — заметила сиделка. — И я уверена, что юная леди непременно зайдет к вам, когда подойдет ваша очередь. Но только если вы будете хорошо себя вести.

— Мы будем чистым золотом, сестра, — заверил он и подмигнул Эмили.

Сиделка вышла вслед за ней в коридор.

— Прошу прощения, мисс Брайс. Он из Австралии, понимаете ли. Никакого понятия о приличиях. Их только что привезли, несколько человек. Все из Королевского летного корпуса. Авиаторы. Храбрые парнишки. Как по мне, им всем стоит голову проверить — лезут в небо на какой-то штуковине из картона и веревок. Вот я и стараюсь дать им больше свободы, чем обычно. Вы же понимаете, что их ждет впереди.

Девушка непонимающе посмотрела на нее, сиделка придвинулась ближе и понизила голос:

— Пилот в Королевском летном корпусе живет не больше шести недель, мисс Брайс.

— А вот и ты, — раздался голос матери, — мы тебя потеряли. Надеюсь, ты не пренебрегла моими указаниями и не кокетничала с молодыми людьми.

— Нет, мама, я сразу пошла наверх, когда подумала, что прошло пятнадцать минут.

— Хорошо, тогда пойдем дальше. Начнем с дальних палат, — заявила мать. — До ланча еще много надо успеть сделать, а твой отец сегодня обещал быть дома.

Эмили оглянулась, но не увидела веселого австралийца. Вздохнув, она пошла вслед за матерью.

ГЛАВА II

Погода, как будто услышав новости с фронтов — дескать, победа уже не за горами, — приободрилась и стала теплой и солнечной. Миссис Брайс подала на лужайке первую клубнику со сливками и велела Джошу разметить теннисный корт и натянуть сетку — на случай, если удастся найти партнеров.

— Я думаю, Эмили, — сказала она, — что если погода останется столь же приятной, мы сможем устроить прием в честь твоего совершеннолетия на улице. Фонарики на деревьях, мороженое, фиалки у фонтана…

— Мама, не нужно устраивать праздник, — возразила Эмили. — Некрасиво веселиться, когда столько людей страдает и умирает. И к тому же кого я могу пригласить? Все молодые люди, которых я знала, убиты, а почти все девушки уехали или вышли замуж.

— Полагаю, твой отец сумеет найти приличных партнеров для танцев. — Мать наклонила голову, как всегда делала, когда давала понять, что возражать ей не следует. — И в округе достаточно семейств, перед которыми мы в долгу. Уоррен-Смайты, к примеру. Их дочери приедут домой из школы, а Обри может приехать из города.

— Мама! — Эмили закатила глаза. — Обри Уоррен-Смайту почти тридцать, и он скучный, как болото. К тому же с ним явно что-то не так, раз его все еще не призвали.

— У него слабые голеностопы, насколько я понимаю, — серьезно заявила миссис Брайс.

Девушка проглотила смешок.

— Я не хочу звать на праздник людей, перед которыми папа в долгу.

— Ты же поддерживаешь связь со школьными подругами, которые остались в стране, — проговорила миссис Брайс. — Помнишь ту девушку, у которой был кузен-виконт?

— Дафну Армстронг? Она вышла замуж за другого виконта.

— Великолепно. Давай пригласим их. Тогда Уоррен-Смайты присмиреют.

— Мама! Она никогда не была моей близкой подругой, а после школы я вообще с ней ни разу не общалась. Может быть, просто забудем про прием?

— Разумеется нет. Все решено. Я всегда хотела надлежащим образом ввести свою дочь в общество. И ожидала, что ты войдешь в число дебютанток.^[3] Но раз уж теперь это невозможно, я, по крайней мере, должна устроить тебе праздник.

Эмили понимала, что ссориться нет смысла.

— Я пойду поищу спелую клубнику, пока до нее не добрались птицы, — сказала она и, взяв корзинку, побежала через лужайку к огороду.