Терпкость вишни

— Это такая мелочь в сравнении с тем, что делали другие репетиторы, — сообщила она. — Но я не об этом хотела… Дело в том, что нам нужен человек, который научит Милека снова пользоваться ногами. Кто заставит его вспомнить о собственных ногах. Короче говоря, вы нужны нам.

Ого, похоже, я и вправду выхожу на прямую.

СПУСТЯ ДВА ДНЯ

Пожалуй, однако, нет. Только что произошел исключительно важный разговор с хозяином обеих квартир.

— Я-то собирался выбраться к вам еще в декабре, — сказал он, протягивая нам жесткую мозолистую руку. — Мне позвонила тогда какая-то пани Ольшанская или Ольшевская. Она была здорово возмущена, что я держу пансион для студентов мужского и женского пола. И позволяю им заниматься бог знает чем.

Ну конечно, тетушка Марии. Вся она здесь со своими принципами пани Дульской[22]

. Пока пансион для лиц обоего пола держит она, все в порядке.

— Но вы ведь ничего такого не держите! — возмутилась Миленка. — В одной квартире живут ребята, в другой, как вы видите, одни девушки.

— Вот потому я обдумал все и не стал вмешиваться. Но сейчас мне придется.

Хозяин уселся и горестно вздохнул.

— Так что все-таки произошло? — спросила Виктория. — Соседи пожаловались?

— Боже упаси. Этого только не хватало. — Он принялся обмахиваться большим куском вафли для торта. — Но есть, есть одна проблема. Месяца два назад навестил меня отец кого-то из вас, барышни, и стал грозить налоговой инспекцией.

Только этого не хватало! Папа не прекратил разрушительной деятельности. Раз он страдает, пусть страдают и другие.

— И что? — спросила я, с трудом хватая ртом воздух. Еще годик-другой такой жизни — и инфаркт обеспечен. Невроз и зачатки язвы двенадцатиперстной кишки уже налицо. Так считает Болек.

— Вот я и думаю. Плату вы не задерживаете, на отсутствие удобств не жалуетесь, но иметь дело с налоговой инспекцией, вы уж меня извините, я не хочу.

— И когда нам съезжать? — нервно осведомилась Миленка.

— Ну, не будем сразу о худшем. — Хозяин смущенно почесал в затылке. — Я вовсе не хочу вас обижать… Ну, скажем, в конце месяца. Вы не против?

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ

Не против. А что нам еще остается? То есть остается до переезда чуть больше десяти дней, и мы отчаянно ищем квартиру. Это значит — ищут Травка, Ирек и Филипп (который безумно рад, что сможет жить рядом с Миленкой). Мария сдала экзамены и в награду отбыла на Мадейру (подарок от гордого ее успехами автора). На прощание сказала, что обязательно вернется, так как привыкла к нам.

При этом одарила всех нас многообещающей улыбкой, каковую Травка использовал как повод, чтобы дать ей очередной, предпоследний шанс. Виктория помогает нам готовиться к экзаменам. Нет, она не проверяет наши знания, не ксерит нам материалы. Она делает то, что делали женщины героев. Готовит, убирает, стирает и уверяет, что все будет хорошо. Мы благодарны ей. Но кто отблагодарит тысячи тех, с помощью которых выигрывали войны и обретали независимость?

ЛЕТО

СВЕТОЯНСКИЙ ВЕЧЕР

Через несколько дней мы переселяемся в пустой дом в окрестностях Матечного. Ребята уже вставили выбитые стекла, отдраили дочиста пол и прошлись по стенам белой краской. Травка хотел покрасить зеленым (цвет надежды), но мы накинулись на него: нет времени на цветовые эксперименты.

— Приедет Мария, чего-нибудь намалюет, — утешил его Ирек.

— Ох, чувствую, что она будет жаловаться на рамы. — Травка показал на покоробившиеся от старости и краковских дождей деревянные рамы. — Вы посмотрите, какая щель. Туда влезет целая ладонь.

— Спокуха, — утешил его Филипп. — Осенью заткнем туда старое одеяло, а потом зальем все монтажной пеной, и будет тепло, как в иглу.

А сейчас мы кончаем паковать вещи. На этот раз помогаем Виктории. Миленка признала, что нельзя все время эксплуатировать молчаливое меньшинство. Даже если оно не протестует, поскольку получило в наследство от предков гены спокойствия и смирения.

— Ну дела! — Миленка оглядела кучи всевозможных коробок, заполняющих нашу комнату. — Больше всего времени, если не считать пребывания в солярии, я провожу за зубрежкой, распаковыванием коробок, упаковкой коробок, перевозкой коробок, жизни среди коробок, а также поисков нового места для старых коробок. Неужели так выглядит подлинная жизнь?

По мнению Болека, выглядит она гораздо хуже.

— Больше половины моих пациентов живут на каком-то временном постое. Они снимают углы, живут нелегально, без регистрации, самовольно вселившись, спят в приютах, больницах и тому подобных заведениях, — говорил он, макая палочки в холодный чай (это его любимое лакомство). — Вообще, если подумать, мало у кого есть свое жилье. А если и есть, то очень ненадолго. Потому что вскоре человека доканывает инфаркт, алчные внуки, которые отправляют его в дом призрения, или налоговое ведомство. И мы возвращаемся к исходному пункту. Меня лишь удивляет: зачем некоторые люди тратят столько энергии, чтобы получить в собственность бетонную коробку?

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ