Терра

- Я человек разумный, - продолжал Радомир, - но если скажу твоему господину, что это после стряпни твоей у госпожи рвота кровью началась, он может не так все понять…

- Господи… - прошептала Мария, прижав ладонь к белому как снег лицу. – Я не виновата… Господин, я ничего не сделала!

- Разве я говорю, что ты что-то сделала? – вкрадчиво произнес Радомир. – Я только говорю, что госпоже худо стало после того, как она каши твоей поела.

- Это все она… - прошептала Мария, кивая головой. – Крутилась здесь да все расспрашивала…

Мария отняла руку от губ и упала на колени перед Радомиром, утыкаясь головой в пол.

- Господин… Я не виновата… Это все она… Взяла в свою голову дурную мысли какие-то неразумные, да теперь желает, чтобы все в ее мысли бредовые верить начали!

Мария начала реветь, шепча мольбы о пощаде и сверля лбом дыру в половице. Радомир наклонился к Марии и положил ладонь ей на плечо:

- О ком ты говоришь?

- Об Авроре! Это же она вас против меня настропалила?!

Радомир прищурился, глядя на ревущую кухарку.

- А причем здесь Аврора? – спросил он.

Мария разогнулась и вцепилась руками в колени Радомира:

- Так приходила она сюда давеча и крутилась возле меня, пока я стряпала. Все расспрашивала про кашу, которую я госпоже готовила, да про то, кто на кухню вечером тем страшным заходил. Я ей все рассказала: и про кашу, которую господин Гелиан наказал сварить, и про рецепт, и про молоко да сахар, которые на кашу ту я пустила. Все хотела знать, дура набитая: кто мне что приносил, кто солил да сахарил, кто на кухню заходил и рядом был, кто кашу тую госпоже в комнату нес. Она даже со Стасой, которая и несла ту кашу госпоже, разговоры вела. Мы-то все подумали, что ей Катька наказ такой дала: все у всех спросить, да доложить потом. А она, оказывается, выслужиться захотела да нас всех обвинить! Не верьте ей, господин Радомир! – взмолилась кухарка. – Дуракам веры нет!!!

- И что же ты Авроре рассказала?

Спустя двадцать минут Радомир узнал имена всех, кто побывал на кухне тем вечером. Гелиан, Анна, Савелий, Антон, Катька, половина служащих дома и еще треть штата охраны. Закончив свой рассказ, кухарка снова начала кланяться и пощады просить.

- Ладно, Мария, - произнес Радомир, откидываясь на спинку кресла. – Вижу я, что ничего крамольного ты не сотворила. Но если не хочешь, чтобы разговор с тобой подобный Гелиан или Савелий вели, запомни наказ мой строгий: отныне будешь готовить для госпожи только сама, и сама же будешь еду эту ей относить. Если госпоже от твоей стряпни снова худо станет, я прямиком к Гелиану пойду и тогда не надейся, что все для тебя только разговором закончится.

- Да, господин Радомир. Буду делать, как вы скажете!

- И еще кое-что: держи рот свой на замке о беседе нашей. И об Авроре помалкивай. Если спросит кто, чего вызвал я тебя, скажешь, что наказ я тебе давал о том, что и как лучше для госпожи твоей готовить, чтобы здорова она была. Ну, а если ума тебе не хватит поступить, как я говорю, ты знаешь, что дальше будет…

Мария разогнулась и уставилась зареванными глазищами на него:

- А если Катька расспрашивать начнет? Что мне ей сказать?!

- А разве Катька уже не расспросила тебя о том, что и как вечером тем было? – нахмурился Радомир.

- Так, нет же, - ответила кухарка. – Я ж думала, что она Аврору за этим прислала…

- А, ну да, - кивнул Радомир. – Она же к тебе Аврору и прислала.

- Так Катька Аврору прислала или эта дура сама решила нос свой куда не просят сунуть?

- Она ж дура, - улыбнулся Радомир. – Она же все по чьему-нибудь наказу делает.

- Ой, не нравится мне все это, господин Радомир.

- Сколько у тебя детей? – вдруг спросил Радомир.

- Пятеро… - ответила кухарка.

- И все, небось, к тебе три раза в день на кухню бегают?

- Ну, так подадут что, помогут чем… - прошептала Мария. – То ж дети, господин…

Радомир наклонился к Марии и заглянул ей в глаза:

- Если хочешь, чтобы и дальше твои дети ели досыта три раза в день, рот свой закрой да помалкивай. Все поняла?

- Д-д-да.

- А теперь ступай, Мария. Скоро вся семья соберется, чтобы стряпни твоей отведать, а ты тут лбом половицы бьешь…

Мария поднялась с колен и, вытерев передником лицо, зашагала к выходу.

- Конечно, господин Радомир. Я все поняла.

***

Гелиан сидел за столом в окружении своей большой семьи. Он пил холодный ячменный напиток из бокала и в пол уха прислушивался к сторонним разговорам. Кто-то рассмеялся. Это Катерина.

- И что, никто из вас действительно не знал, кого господин выберет? – спросила она.

Ответ держал Антон:

- Мы даже ставки сделали. Все на Шанталь поставили, а мама на Терру.

- Госпожа, а почему на Терру? – продолжала смеяться Катерина.

- Потому что среди трех сестер она – самая умная, - ответила мама.

- Не самая, - пробурчал отец. – Шанталь оказалась умнее.

- И то верно! – расхохотался Антон. – Гелиан, в твоей формуле идеальной жены есть ошибка! Придется рассчитать все заново!

- Ты опять по лицу получить желаешь? – приподнял бровь Гелиан.

Антон потер синюшную скулу и умолк.

- Господин Гелиан, - не унималась Катька, - так почему госпожа Терра?