Terra Incognita: Затонувший мир. Выжженный мир. Хрустальный мир

Выйдя на свет, Рэнсом подошел к нему со спины и крепко ухватил Квилтера за локоть.

Квилтер вскинулся, обернулся, закатил водянистые глаза под промятый лоб.

– Доктор!..

– Привет, Квилтер. – Сжимая мощный бицепс, толстый бугор мышцы, Рэнсом заглянул под колеса водовозки, нет ли рядом овчарок. – У тебя выходной? Не знал, что ты любитель зоопарков.

– Доктор… – Квилтер озадаченно опустил взгляд на пальцы, вцепившиеся ему в руку. – Доктор, я не… – он выдернул руку и ребром руки отмахнулся от Рэнсома. Тот был к этому готов и отступил в сторону, локтем сбив парню равновесие. И ударил его по плечам своим чемоданчиком. Квилтер грузно осел на бетон, павлиний хвост торчал у него между ногами. На лице слабо проступила болезненная улыбка.

Рэнсом, показав, что не шутит, прислонился к цистерне, сполоснул руки под струйкой воды из шланга.

– Остерегись, Квилтер. Что тебе здесь надо?

Квилтер, явно не понимая, что происходит, медленно помотал головой. Ткнул пальцем в мокрые руки Рэнсома.

– Доктор, вы когда-нибудь утонете, уж больно воды много.

– Не увиливай. Что тебя занесло так далеко от дома?

Квилтер ответил бесхитростным взглядом. Встал, сдвинул павлиний хвост на бедро и озабоченно осмотрел свою рубаху.

– Ломакс велел за вами следить, рассказывать обо всем, что вы делаете.

– Любопытно. – Рэнсом задумался. Полагаться на такую откровенность он бы не стал. Ломакс – Ломаксом, но в словах Квилтера мог крыться и иной смысл. – Вообще-то, Ломакс приглашал меня пожить у него, – сказал Рэнсом и с нарочитой иронией добавил: – Тогда ты, Квилтер, будешь работать и на меня.

Квилтер, скептически глянув на него, едко огрызнулся:

– Я работаю на мисс Миранду.

– Вот так уже понятнее. – Рэнсом посмотрел, как лицо Квилтера вздрагивает от безрадостного, бешеного смеха. Рваные губы беззвучно дрожали, бородавка на левой щеке плясала в такт. Эта гримасничающая пародия на человека внушала отвращение, и Рэнсом отошел, в надежде увлечь Квилтера за собой, подальше от Катерины и от зоопарка.

– Желаю удачи вам обоим, – крикнул он через плечо. – У вас много общего.

Квилтер смотрел ему вслед стеклянным взглядом, рассеянно теребил окровавленную шею подвешенного к поясу павлина. Потом опомнился и с заразительной энергией бросил вслед врачу:

– А будет еще больше, доктор. Намного больше!

За воротами зоопарка Рэнсом остановился, не спеша пересечь улицу. Прислонившись к столу сухого платана, он разглядывал опустевшие дома. Нелепые слова Квилтера, безумные до непостижимости, отдавались в ушах.

В другой раз он счел бы крывшийся в них смысл злой шуткой, однако в новом мире было возможно все, и Рэнсом заподозрил, что парень, наконец, вывернул душу до дна. Возможно, он обрел разум – ни один псих не додумался бы до столь невероятной фантазии.

Возвращался он той же дорогой, что вез его Уитман. Дома стояли пустые, в садах горел мусор. Город молчал, огромные клубы дыма от горящей нефти проплывали над головой. Качнулась дверная створка, на миг отразила солнце. Слева со звоном покатилась жестянка от консервов – бродячая собака перевернула мусорный бак.

Солнечный свет с трудом просачивался сквозь дым, освещая пыль и остро взблескивая на крупинках кварца. Через четверть часа ходьбы Рэнсом уже жалел, что не захватил фляжку с водой. Пыль забивала рот и горло сухим привкусом горящей помойки. Облокотившись на капот какой-то машины, он помассировал себе шею и подумал, не вломиться ли в один из домов.

Вскоре ему попалась на глаза открытая дверь. Толкнув воротца, Рэнсом подошел к крыльцу. Укрывшись в тени, оглядел в обе стороны пустую улицу. За дверью виднелись гостиная и кухня. В прихожей громоздились коробки, на кресле лежал оказавшийся лишним чемодан.

Он уже собирался переступить порог, когда заметил маленький значок, нарисованный в пыли на дорожке. Одна петелька, так рисуют рыбку дети. Палка, которой чертили каракули, осталась рядом.

Рэнсом осмотрел соседние дома. Знак был нарисован только что, но улица молчала. Он отошел от крыльца. Первой мыслью было, что рисовал Квилтер, но потом вспомнились виденные из кабины рыбачки в черных платках и странные прихожане на утренней проповеди. Перед церковью вычертили такую же петельку – кстати сказать, по такому знаку узнавали друг друга первые христиане. Угрюмые лица рыбаков, слушавших преподобного Джонстона, наверно, не слишком отличались от лиц фанатиков, оставивших свои сети на Галилейском море.

Ярдах в ста от него отступила за угол фигура в черном. Рэнсом остановился, пережидая, не покажется ли спрятавшийся снова, и, ускорив шаг, двинулся дальше, не желая замечать, что где-то за его спиной открылась дверь. Решив выбрать другую дорогу, он свернул налево на первом же перекрестке, а по следующей улице ушел вправо. Пепел присыпал оставленные им следы.