Терра инкогнита

На самом же деле никто этого Менендеса убивать не собирался, и он это уже знал. Если бы у нас были такие планы, то он давно получил бы свою пулю в затылок прямо на борту, но у дона вдруг обнаружились выдающиеся способности. Оказывается, он был совершенно феноменальным стрелком.

Экзаменовавший его Вака заявил, что этот самородок немного уступает ему в стрельбе из кавалерийского револьвера, но только в том случае, если у соревнующихся есть время на прицеливание. В упражнении же, где требовалось поразить шесть мишеней за шесть секунд, результаты дона были чуть лучше, чем у нашего старшего артиллериста. Поэтому дону было сделано предложение, от которого он не смог отказаться и теперь плыл к своему новому месту службы. Там он займется преподавательской деятельностью и, кроме того, будет принимать участие в испытаниях предсерийных образцов нового стрелкового оружия. Как все-таки хорошо, что тут принято целить в сердце, а не в голову!

А второго января пришла радиограмма, что в Ильинске на семьдесят девятом году жизни скончался посол Англии в Австралии сэр Уильям Темпл. Последнее время старый дипломат часто болел, но до сих пор как-то выкарабкивался. Однако сейчас очередное недомогание совпало с получением известия о смерти Вильгельма, и сэр Уильям пережил своего короля всего на три недели. Свифт же покинул Австралию еще в четвертом году, так что теперь послом стал Ричард Эвери, по интеллекту в подметки не годившийся своему предшественнику.

Жалко, конечно, старика, подумал я, хотя он и так прожил в Австралии на семь лет дольше, чем ему было отмерено в Англии. Интересно, сообразит Илья насчет памятника — кроме того, что будет на кладбище? Как раз напротив посольства есть очень хорошее место, куда так и просится какая-нибудь статуя.

Вскоре из посольства в Лондоне сообщили, что шотландский парламент принял декларацию об унии с Англией, после чего самораспустился. Торжества по поводу образования Великобритании назначены на двадцатое — двадцать второе января, и королева соизволила лично вручить отцу Юрию приглашение для моей светлости.

Будучи глубоко воспитанным человеком, я не смог отказать даме, тем более в такой мелочи, и утром четырнадцатого числа «Врунгель» снялся с якорей. Испанским величествам было обещано, что сразу по завершении торжеств я вернусь, так что они и соскучиться не успеют.

Впрочем, королю было не до скуки. Первый транш кредита он получил две недели назад и тут же нашел ему применение, затеяв строительство малой королевской резиденции напротив места стоянки нашего крейсера.

Перед отбытием я получил от Филиппа две немалой ценности бумаги. В одной сообщалось, что в силу оформившихся дружеских отношений между Испанией и Австралией остров Себу с прилегающей акваторией приобретает статус особой территории. Он, то есть статус, заключается в том, что отныне на острове все распоряжения как губернатора, так и генерал-капитана Филиппин считаются действительными только при наличии утверждающей подписи австралийского представителя, именуемого обер-бригадиром. С другой стороны, распоряжения оного лица тоже обретают силу лишь при наличии утверждающей подписи губернатора. Правда, в конце документа было приписано мелким шрифтом, что в случае ее отсутствия обер-бригадиру придется поставить еще одну свою подпись, и на этом проблема окажется исчерпанной. Такой порядок будет существовать вплоть до его отмены королем Испании, каковая отмена должна подкрепляться справкой из австралийского госбанка о погашении задолженности.

Второй документ был значительно короче, не содержал мелкого шрифта и представлял собой указ о назначении дона Себастьяна де Вальдоро губернатором острова Себу. Я сильно подозревал, что наш старый знакомый дон Себастьян все поймет правильно и не станет расстраиваться из-за пунктов, которые якобы дают слишком большую власть обер-бригадиру. Он же знает, что она будет использована во благо, в том числе и ему лично.

Примерно на траверзе Лиссабона «Врунгель» встретился с «Кадиллаком», который направлялся с архипелага Силли в Ильинск, и я передал документы для отправки в Австралию. Впрочем, дону Себастьяну о грядущей перемене в его судьбе наверняка заранее сообщит почтенный Гонсало, коего, скорее всего, уже предупредили о новациях на острове Себу.