Terra Insapiens. Дороги

— Сеанс массового гипноза, — подумал Артур, чувствуя на своей спине холодные мурашки. Он осторожно огляделся вокруг — все глаза были устремлены на Мессию. А Мессия заканчивал свою проповедь, внезапно успокоившись.

— Как же мы должны обустроить мир? Ответ дан в самом начале. «И создал Господь свет и увидел, что это хорошо». Светите миру, освещайте все его самые потаённые уголки и, если недостаточно света, зажгите себя, как свечу. Светом наполним наш мир — тёплым, ласковым светом.

— Ступайте за мной — я приведу вас в мир, из которого не надо бежать. Я приведу вас в мир долгой и радостной работы. «Ora et labora» — будет наш девиз. Я приведу вас в мир, подаренный нам Отцом в вечное пользование. Я приведу вас в мир, полный света. Ибо свеча моя на ветру не гаснет, и горит — не сгорает. Аминь!

Поднявшись со скамьи, Артур с облегчением вышел из храма в толпе монахов. Оглядевшись, увидел Адама и подошёл к нему.

— Наш Мессия добрался наконец до благодарной аудитории, — поделился Артур впечатлением от проповеди. — Монахи слушают его, открыв рот.

— Это долго не продлится, — хмуро кинул взгляд на Артура Адам. — Слишком еретические для них его речи. Посмотри — некоторые монахи собираются кучкой и шушукаются между собой, бросая на Мессию совсем не дружественные взгляды. Чувствую, что всё закончится для него отнюдь не благостно.

Поздним вечером, гуляя за монастырскими воротами, Артур встретил Мессию и подошёл к нему.

— Мне понравилась ваша проповедь о седьмом дне творения. Но хотелось бы уточнить — чем должны мы заняться в этот день? Если у вас продуманный план на тысячелетия?

— Седьмой день творения — выходной для Бога и рабочий день для нас, — пояснил Мессия. — За шесть дней творения Бог создал пространство, время и рабочую силу. На седьмой день творения Бог мог отдохнуть, потому что созданный им план мира начал осуществляться уже сам, заложенными в него силами и законами. Седьмой день творения продолжается и впереди ещё много работы. Тысячелетий не хватит, чтобы освоить и заселить весь мир. Живите не торопясь, главное зла не делайте, удаляйте зло из своей души.

— «Не делать зла», — зацепился за мысль Артур. — А как же — «добро и зло — две стороны одной монеты»?

— Для Бога — да. А для человека — поверните монету к себе доброй стороной. Она прекрасна… Для Бога, — продолжил он, — и времени нет, но человеку дано время. Приходится в нём жить.

Они медленно шли по тропинке, бегущей вдоль монастырской стены.

— Если вывести человека за скобки, — сказал Артур, — в остальном мире наверно нет никакого добра и зла. Проблема в том, что человек не может вывести себя за скобки.

— В человеческом мире зло неизбежно, — кивнул Мессия. — Человек может только уменьшить его… Знаете поговорку — свет во тьме светит? Вот и добро во зле светит. Не могут они друг без друга.

Они повернули и пошли обратно, также не торопясь. Мессия говорил спокойно и умиротворённо.

— Бог создал Вселенную, как часовщик создаёт часы. Бог вдохнул жизнь во Вселенную, часовщик завёл часы. Дальше Бог уже не нужен, также как не нужен часовщик. Берите этот мир, берите эти часы, и пользуйтесь. Не забывайте только добавлять своей энергии в этот мир, заводите свои часы, и живите в мире под мирное тиканье времени.

Пересказав вечером этот разговор Адаму, Артур заявил:

— Я понял, что Мессия деист. Он признаёт Бога — Создателя мира, но мир после создания доверен Им человеку. Бог создал этот мир с его законами, как физическими, так и нравственными, и занялся другими делами. У него много планов, много миров в задумке. Проще говоря, Он расчистил строительную площадку, завёз материалы и привёл строителей. Дальше уже их работа. Пусть сами решают, что строить — храм или кабак? Он не сидит на облаке и не подсчитывает наши грехи на своём калькуляторе, у него много более важных дел.

Адам посмеивался, растянувшись на постели, закинув руки за голову.

— А зачем тогда нужен — такой Бог? Если Он больше никак не влияет на этот мир. Сказать ему «спасибо» и помахать ручкой?

Он взял из ниши Библию, пролистал её и положил на место. Посмотрел на Артура и сказал:

— Прикасаясь к любой религии, говори: нет дыма без огня. Но помни — это только дым.

— Вы считаете себя атеистом? — прямо спросил Артур.

Адам посмотрел на него уже серьёзно, и через короткую паузу ответил:

— Нет, — он слегка призадумался. — Слишком широкое и потому пустое это понятие. Определение должно что-то утверждать, а атеизм всего лишь отрицание. Два разных атеиста могут быть непохожи друг на друга больше, чем верующие разных конфессий… Если тебе надобно слово, которое ты мог бы повесить на меня, как ярлык, — он пожал плечами, — напиши на этом ярлыке — «этерналист». А что это значит, поймёшь не скоро.

— Давай лучше подумаем, что нам делать дальше? — предложил он. — Как будем бороться с Демоном?

— Я не знаю — на что он надеется? — развёл руками Артур. — Что он может сделать в этом мире со своим сбродом? В его «армии» всего двадцать разбойников с дубинами.

— Писистрату, чтобы стать тираном, хватило пятидесяти человек, вооружённых дубинами.