Terra Nova. А над баобабами закаты, словно кровь

Новорос достал из сумки-«напузника» чёрно-белую фотографию. Среднего возраста мужик, в «тактическом», на фоне какой-то глинобитной стены и кучи мусора. Явно не подозревает, что его снимают. По типажу… похож на помесь негра и араба. В Суданах таких много. Что в местном, что в заленточном. Погоди-ка… Присматриваюсь повнимательнее, что не ускользает от Юры.

– Знаешь его?

– На сто процентов не скажу, но похож на Умара. Мужик из Омдурмана, пару раз заходил. Неплохой клиент. На вид бомж-бомжом, но зубы золотые и на себе килограмм золота таскает. С лавэ проблем нет. Играть раньше не умел, но сразу подсел.

Чекист удовлетворённо кивнул.

– Ага, это он. Настоящее имя – Таийиб Набтаб.

– Млять, хрен выговоришь.

– Ну, потому он обычно и представляется «Умар». Местный, тридцать восемь лет, родился в Омдурмане. Семья перебралась из Судана.

– И чего с ним не так?

– Да много чего. Например, дома держит белых рабынь, русских, в основном. Покупает у чеченов в Джохар-Юрте. Когда надоедят – не перепродаёт, как там обычно делается, а убивает. Видимо, на случай, если они что-то не то услышали. Убивает тоже не просто так, а с затеями, приглашает любителей этого дела посмотреть.

Надо же, сучонок какой. Впрочем, не будем забывать, что всё это вполне может быть обычной лапшой, которую мне чекист-радист вешает на уши ради приведения в соответствующий настрой. Проверить-то я один хрен никак не могу.

– Понятно.

Юра несколько секунд помолчал, видимо, дожидаясь дальнейшей реакции, но её не последовало, так что он продолжил.

– Торговец оружием. Занимается всем, но основной доход – лицензионка. Крупнокалиберные пулемёты, миномёты, безоткатки, гранатомёты. У него отличные связи как в ВИХ, так и в АХНиС, закупает на той стороне по халифатовским сертификатам конечного пользователя, а реально всё оказывается в Ичкерии.

Вновь пауза и ожидание моей реакции. Молча делаю поощряющий жест – рассказывай, мол, я слушаю.

– Мы пару раз пытались его убрать, но не получалось. В Джохар-Юрте наши возможности весьма ограниченны, а в Омдурмане их, считай, совсем нет.

Ага. Понятно. Эхе-хе-х…

– Нужно, чтобы ты убрал его здесь. Я не буду врать, что от этого прямо судьбы мира зависят, но его смерть нарушит отработанные каналы, пока их восстановят – пройдёт время. Это спасёт жизни. Не знаю, сколько именно, но десятки.

– Допустим, спасёт. А сюда он зачем приезжает? Только развеяться, или у него с местными дела какие-то?

Юра пожал плечами.

– У нас таких сведений нет. Местные закупают всё напрямую, Орден же де-факто признаёт Родезии самостоятельным анклавом. Не вижу, зачем бы Солсбери сотрудничало с этим ушлёпком.

Хе-хе. «Не вижу» и «нет сведений» оно как-то не совсем равнозначно «нет», на мой взгляд.

– Ну, допустим, не ведёт. И как ты это себе на практике представляешь? Тут полиция неплохо работает, вообще-то. И за убийство ничего хорошего не полагается. Если не при самообороне – вешают.

Интересно, кстати – за воинские преступления расстреливают, а за гражданские – вешают. Почему так?

Пятьсот экю закончились, а более-менее приличный выигрыш автомат так и не выдал. Вообще-то, пора бы уже. Перезагрузить ещё раз, что ли? Нет, попробую ещё немного его потерзать. Только вот налички у меня почти не осталось. Вновь открываю аппарат, достаю деньги из купюрника, закрываю. Повторно скармливаю машине пятисотку.

– Не волнуйся, всё продумано. Он же у тебя тут пьёт что-то?

Пытаюсь вспомнить.

– Что-то пил, да. Не помню, алкоголь или нет.

Юра машет головой.

– Не важно. Я тебе одну штуку дам – кинешь таблетку ему в стакан, и всё. Растворяется за пять секунд, привкуса нет.

– Что именно «всё»? – спрашиваю с демонстративным любопытством. – Он тут же упадёт замертво?

Чекист досадливо отмахнулся.

– Нет, мы же не идиоты. Средство начнёт действовать через несколько часов, а умрёт он вообще только на следующий день. А то и позднее, тут от организма зависит. Печень превращается в труху, расползается буквально. Штука натуральная, из кожной слизи лягушек в дельте Амазонки получают.

Млять, ещё лучше. Совсем мозгов нет, что ли?

– Так может, мне ещё и записку ему в карман сунуть – так мол и так, из Новороссии с любовью? Чтоб уж точно на меня никто не подумал.

Собеседник успокаивающе поднял ладони.

– Не кипишуй. В дельте Евфрата они тоже водятся. А у Умара конкурентов хватает, в Мекке в том числе. Никто тебя подставлять не хочет, ты нам здесь нужен. Но и сам пойми – не должен этот урод по земле ходить. Надо сделать.

Ага, надо им. Надо – делайте, млять. Нет, я согласен, если хотя бы треть рассказанного правда, Умара …как-там-его-на-самом-деле стоит убрать. Собственно, если без риска, я бы его вообще без каких-либо на то причин убрал – почему бы не сделать, если люди просят. Но вот «без риска» – явно не про этот случай… Хотя, конечно, если насчёт белых рабынь правда…

Автомат выдал призовую игру. Наконец-то, блин.

– У меня тут камеры, вообще-то, если ты не заметил.

Юра, почувствовав, что я уже внутренне согласился, едва заметно улыбнулся.