Terra Nova. Вихри враждебные

Флора и фауна тоже изменились, причём не только на берегу – Серёга, капитан «Ушкуя», строго-настрого предупредил держаться от воды подальше. По его словам, крокодилами и пираньями (ну, местными аналогами таковых) здешние опасности не ограничиваются – обитатели непрозрачной, взбаламученной после порогов реки могут и током вдарить, причём сразу насмерть, и ядом ужалить. С тем же результатом.

Медленно проплывающая по бокам влажная саванна буквально кишит жизнью, никогда такого не видел. Даже когда мы полтора года назад прогуливались вблизи турецкого анклава, было не совсем то. То есть, рогачей-то там хватало, но, при этом, чувствовалось, что ситуация временная, они просто мигрируют. А здесь, похоже, всегда так. Ух ты ж, ё-моё!..

– Серёг, а что это за слонопотам?!

Огромная, с трёх слонов размером животина, больше всего похожая на атлетически сложенного, длинноногого бегемота, лениво выбралась из реки на пляж, низвергая с себя потоки воды и меланхолично пережёвывая на ходу какую-то длиннющую водоросль.

Наш шкипер коротко хохотнул:

– Ага, точняк – слонопотам. Так и назвали. В реке пасутся, водоросли жрут. На них, кстати, запрещено охотиться, а то тут придурков хватало поначалу – чуть всё вокруг не перестреляли.

Хм… нет, я, конечно, всей душой за охрану природы, но о нравах бегемотов наслышан – самое опасное животное в Африке, между прочим, не считая… ну, вы поняли. От их нападений э-э… людей, скажем так, гибнет больше, чем от всего остального зверья, вместе взятого.

– А они не агрессивные?

– Не… – Серёга помотал головой. – Смирные. И друг с другом не дерутся, и на лодки особо внимания не обращают. Если с детёнышами только, тогда лучше не подходить.

Ну, тогда и правда, не надо их отстреливать, даже возле города, пусть живут.

Из-под раскинутого в носу катера навеса, сонно зевая, выбрался Сметанин.

– Чё, Серёг, долго ещё?

– Не, час остался. Вон, фермы уже пошли.

Поворачиваюсь в направлении, указанном кивком шкипера. И правда, на холме, в паре километров от реки, стоит солидный, срубленный из толстых брёвен дом и какое-то дощатые хозпостройки. Высокий флагшток, на нём красное полотнище с белым коловратом, прям как в Америке, хе-хе. Только лучше, потому что наше.

Честно сказать, я бы среди всего этого зверья за городом жить побоялся. Тут не то, что скот – самого сожрут за милую душу. Но, видимо, хозяева ранчо со мной не согласны – в бинокль видно небольшое стадо мирно пасущихся коров, две суетящихся вокруг них здоровенных кудлатых псины и мужик на лошади, за всем этим присматривающий.

В принципе, не так уж это и опасно, наверное. Хищников собаки учуют, предупредят хозяина, а против ружья приличного калибра ни один саблезуб не устоит. Да и животные, насколько я слышал, быстро понимают, что с вооружёнными людьми лучше не связываться. Не все, правда, вот до носорогов, например, никак не дойдёт, ну так потому они вечно то вымирают, то в «Красной книге», то ещё с ними какие-то неприятности…

Новгород, в отличии от всех поселений ниже по течению, кроме нашей Ладоги, расположен не у самой реки, а чуть в стороне. Хотя, не так уж и «чуть» – от уреза воды до невысокой гряды холмов, на которой стоит город, почти три километра. Берега Аустралиса, как мне объяснили, в этих жарких северных краях для жизни подходят не слишком – насекомые и прочая ползучая нечисть заедят. Да и уровень воды, в зависимости от идущих в Зауралье дождей, может повышаться на метр-полтора, подтапливая приречные низменности.

Тембр дизелей сменился – «Ушкуй», сбросив скорость, начал поворачивать к причалу.

* * *

Русь, верхнее течение Аустралиса,

левый берег, Новгород, Речная площадь

Вообще, конечно, странное название для площади, занимающей плоскую верхушку холма в трёх километрах от реки, ну да ладно – не всё в топонимике должно быть логичным, загадки тоже нужны. По крайней мере, выглядит симпатично – асфальт, сквер в центре, магазины и ресторанчики вокруг, краснокирпичная городская управа с одной стороны и белое, навевающее ассоциации с чем-то античным здание Совета основателей с другой. Чувствуется рука Глеба: «на идеологии не экономим» и всё такое. Ну, может, и правильно – люди должны чувствовать, что мы здесь обосновались прочно, навсегда.

Наш фюрер и его правая рука перехватили меня у входа в здание Совета. Судя по нарочито невинному выражению лиц, не случайно. Интересно, что им нужно? Позавчера же ещё всё обсудили, сразу по моему прибытию…

Поздоровавшись, Глеб сразу переходит к делу:

– Переговорил. Они согласны брать по сто экю за тройскую унцию.[5] Вернее, официально сто десять, но десять придётся… ты понял.

Невольно «крякаю» от возмущения:

– Офигеть! Это даже не половина биржевой цены получается. Процентов сорок, максимум.

Больших философски пожимает плечами:

– Ну, а что ты хотел? Монопсония[6] в чистом виде – на Новой Земле это пока не нужно. По крайней мере, не придётся геморроиться с доставкой – они самолёт будут присылать. Заодно воздушный транспорт появится.

– Хм… прямо туда, что ли?