Terra Nova. Вихри враждебные

По сторонам посматриваю, конечно, но, думаю, всадника я увижу скорее, чем он меня – оптика-то в такую погоду бесполезна, играют роль только линейные размеры и внимательность. Каждые полминуты взгляд на компас – пока что более-менее ровно иду.

Ливень усилился, вокруг темно, как в сумерках, видимость сократилась до тридцати метров. В воздухе, помимо дождя, висит сизая водяная взвесь, это хорошо. Плохо то, что скорость у меня ниже расчётной, и за пять минут я прошёл максимум метров четыреста, если не меньше. Дожди здесь в это время сильные, но недолгие – у меня ещё минут десять, максимум – пятнадцать, и распогодится. Знать бы ещё, смогут ли егеря найти мой след после дождя…

Трава впереди внезапно раздвигается и из неё, на уровне моей груди, высовывается огромная, словно приплюснутая морда с маленькими злобными глазками. Башка идёт вверх, пасть распахивается, открывая зубы в палец длинной, но ствол «Ремингтона» уже уткнулся гиене прямо в нос.

БАНГ!

Зверь замирает на долю секунды, а затем рушится под себя, словно марионетка с перерезанными ниточками. Опускаюсь на землю рядышком, не в силах справится с нахлынувшей слабостью. Сердце стучит, как бешенное, руки и ноги дрожат. Твою ж мать…

Ладно, некогда рассиживаться. И егеря выстрел наверняка услышали, и какие-нибудь ещё хищники могут набежать. Тяжёлая, густая звериная вонь смешивается с запахом крови, вызывая приступ тошноты. Но это у меня, а вот стадо свиней, например, это наверняка привлечёт, и от них я уже не отобьюсь.

Иду дальше. Дождь, кажется, постепенно слабеет – видимость вновь возросла до пятидесяти метров, и продолжает улучшаться. Чёрт, рано. Я ещё даже до второй от дороги полосы буша не дошёл, а там расстояние около километра.

Чёрт! Стормозил я, похоже. Надо было перейти дорогу, и идти на север. Наблюдатели с холма меня бы не заметили в дождь, а после него их основное внимание будет направленно на юг, дураку ведь понятно, что я постараюсь оторваться, пользуясь непогодой. Блин, блин, блин… и уже ничего не поправишь, возвращаться поздно.

Наконец, впереди показывается полоса буша. Это не давешние «зонтики», обычные кусты чуть выше человеческого роста. Узкая, двадцатиметровая полоса вдоль ручья. Скорее всего, в сухой сезон пересыхает и ручей, но сейчас это бурлящий мутно-красный поток, по которому несутся ветки и листья. Интересно, насколько глубоко? Впрочем, деваться всё равно некуда, придётся… нет, не придётся. Справа от меня из берега торчит округлый валун, глубоко вдающийся в русло. Он ещё и высокий, так что, если как-следует прыгнуть… рискованно, конечно, но в ручье меня просто собьёт с ног и утащит, это очевидно.

Со всем, на меня навешанным, фокус явно не удастся, так что, первыми в полёт отправляются вещи. Один рюкзак, второй, каска, броник и разгрузка, автомат, винтовка. За последнюю страшновато, конечно, но куда деваться? От приземления на рюкзаки она точно пострадает меньше, чем от моего приземления на неё…

Короткий, в три шага разбег по мокрому, скользкому валуну, толчок… земля ударяет в ноги, намеченный перекат выходит плохо, и я просто падаю лицом в грязь. Отплёвываясь, поднимаюсь сначала на четыре конечности, а потом и на две. Надо быстренько собираться, и идти дальше. Дождь, кстати, опять усиливается, как ни удивительно. Впрочем, это приятное удивление, глядишь, ещё и получится оторваться. Сейчас, только полминуты потрачу, чтобы умыться…

– Стой на месте, не дёргайся! Руки повыше и на виду держи!

Не получилось.

– Повернись! Медленно!

В пяти метрах, на только что покинутом мной берегу стоят два мужика в камуфляже без знаков различия. В руках у обоих автоматы, и направленны они, разумеется, на меня.

Тот, что помладше и пониже, обладатель тёмных усов «скобочкой», пару секунд всматривается мне в лицо, после чего кивает.

– Это он. Точно.

Старший, бритый наголо худощавый мужик примерно моих возраста и роста, удовлетворённо улыбается.

– Отбегался, гнида.

Он вынул из непромокаемого чехла радиостанцию, тщательно прикрывая её от дождя.

– Сибиряк Федоту!

Рация что-то неразборчиво хрипнула в ответ.

– Взяли его. Возвращаемся.

Ещё один хрип.

– Малой, давай сюда.

«Принял!»

На этот раз ответ куда разборчивее, видимо, Малой находится неподалёку.

Стоим, молчим, смотрим друг на друга. Взгляды обоих егерей доброжелательностью отнюдь не светятся, так что, ещё непонятно – хорошо, что меня пока не убили, или не очень. Да нет, хорошо, конечно. Dum spiro spero.[60]

Малой оказался ещё моложе усатого – невысокий, но явно крепкий парень лет двадцати с копейками. Прибыл он не пешком, а верхом на лошади, за которой на привязи (ну, или как уж там оно правильно называется) идут ещё две.

– Змей, давай на ту сторону.

Усатый ловко взбежал на валун, оттолкнулся и не менее ловко приземлился на этом берегу, спружинив ногами. У меня вот так не получилось чуть раньше.