Террагенезис: Земля (СИ)

Не с первого раза и прикладывая титанические усилия, откручиваю крышку, почему-то с левой резьбой. Мутная, белая жижа расплёскивается во все стороны, и я попросту жадно лакаю этот жиденький кисель с пола. Вкус настолько ужасный, что ухо кажется деликатесом, но у меня нет выбора.

Наконец, сумев подтянуть горлышко к губам, безостановочно пью.

Заполнив желудок, кое-как закручиваю крышку и вырубаюсь, но уже с реальным шансом открыть глаза. Я не веду счёт времени — просыпаюсь, пью бурду и снова вырубаюсь. Всё то же самое, что и до этого, но теперь организм идёт в плюс.

Вскоре заставляю себя двигаться и иду в соседний коридор, где воздух почище. Это тяжело — мышцы будто атрофировались, нужно срочно уходить на поверхность, иначе рискую бездарно просрать не только второй шанс на жизнь, но и такие уникальные технологии. Сеятеля пока ни о чём просить не хочу, слишком высок риск.

Когда питательная жижа закончилась, я рискнул приказать вновь наполнить бурдюк и перебрался в следующий незагаженный коридор. Там я уже почти окончательно пришёл в норму — чудо жижа оказалась настолько же питательной, насколько и мерзотной.

Помылся дистиллятом, оттёр одежду и жить стало приятнее.

— Сеятель, хватит ли ресурсов на создание защитного снаряжения от высокого давления и температур? — осторожно спрашиваю я, рискуя опять отправить систему в перезагрузку.

— Требуется уточнение параметров давления и температуры.

— Сними параметры снаружи отсека, в который я упал, — быстро сориентировался я.

— Нет информации о падении автора.

Подобный ответ меня не удивил — я уже догадался, что жесткие диски, или нечто подобное, повреждены и сеятель явно страдает потерей памяти.

— Собери данные с внешней обшивки, возьми максимумы, умножь их на два и, исходя из этих параметров, рассчитай защитное снаряжение и его систему жизнеобеспечения, а также варианты передвижения в жидкой среде, — с умным видом произношу я и понимаю, что уже считаю корабль своим и очень не хочу его терять. И уж тем более передавать его в руки любого правительства.

Сеятель молчит, но свет не тухнет. Я терпеливо жду и обдумываю следующие шаги. По-хорошему бы нужен тоннель, чтобы беспрепятственно перемещаться между кораблём и поверхностью, но рыть его снизу не вариант — можно выйти в океане и…

— А, чёрт! Отмени расчёты и сбор данных! — стопорю я исследование, ввиду рождения более рациональной идеи.

Тут, блин, вроде целый производственный комплекс с невероятными возможностями, а я собрался в лаву нырять. В супертехнологичном костюме, ага…

— Сеятель, создай буровую установку и направь её вверх, через скальную породу, подальше от жерла вулкана.

— Модули разведки снабжёны такой функцией, — внезапно проинформировал меня корабль.

— Но данных по ним нет? — язвлю я и понимаю, насколько глупо выглядит моя пикировка с машиной. Сейчас мне просто сообщат, что запущена проверка и всё опять вырубится…

— Нет.

— Тогда какой от них толк?

— Модули разведки автономны, имеют собственные вычислительные мощности и источник энергии. В неактивном состоянии они подключены к информационной сети только посредством пусковых шахт.

— То есть, мне нужно их просто включить?

— Да, каждый модуль нужно активировать непосредственно в пусковой шахте.

— А сам ты не можешь послать туда какого-нибудь дрона? — на всякий случай уточнил я, поскольку не очень то и хочется забираться ещё глубже в задницу.

— Отсутствуют необходимые инструменты.

— Показывай дорогу, Сусанин! — для собственного успокоения произнёс это как можно бодрее и поудобнее устроил полупустой бурдюк на плече.

Стрелочки привычно обозначили путь, а я запоздало подумал, что сеятель мог сказать что-то вроде: «Смена имени подтверждена» и больше не отзываться на другие имена, кроме «Сусанина». Но, похоже, что ему было совершенно безразлично как я его называю.

Я постепенно двигался к самой повреждённой части сеятеля и чем дальше, тем более удручающей становится картина. Коридоры больше не тянулись беспрерывно, а всё чаще прерываясь тупиками из каменных наплывов.

Странно, но уцелевшие участки стен оставались ровными, без видимой деформации. Пол и потолок не покрывали вмятины или надрывы и, что самое поразительное, все они продолжали равномерно светиться и прилежно отображать стрелочки на своей поверхности, хотя, кое-где, от монолита остались только жалкие куски.

Вскоре я уже полз, обдирая бока об острые камни и осторожно подтягивая бурдюк за собой. Очень жарко, пот катится градом и что-то беспрерывно трещит со всех сторон. Мне каждую секунду кажется, что скала сейчас сдвинется, меня зажмёт, и останусь я тут медленно и мучительно умирать.