Территория

Когда пошел снег, Салахов все еще находился на старой базе Катинского. От снега база с ее грудами ржавых консервных банок, выброшенными кирзовыми сапогами, опорками валенок, темными бочками из-под солярки и керосина выглядела неприютно, как запустелый, разоренный, загаженный дом. В палатке по ночам стало холодно. Салахов мотался по окрестностям, набирал пробы в рюкзак. Пробы он приносил Богу Огня, который, закутавшись в плащ, сидел у воды и хлюпал носом. Когда Салахов приносил пробу, он лишь моргал слезящимися от простуды глазами, сбрасывал плащ и шел в воду. Салахов очень его жалел.

- Потерпи, - сказал он.

- А я чего? Я терплю! - быстро ответил Бог Огня. Они ушли с базы Катинского, так и не найдя ничего, кроме ничтожных «знаков». Отсыревшая палатка и спальные мешки отяжелели и не влезали в рюкзаки. Когда собрали лагерь, Салахов взял рюкзак Бога Огня, положил его сверху на свой. Бог Огня косился на Салахова из-под капюшона и боязливо молчал.

- Я сам, я сам, - наконец сказал он. Лицо у него было серым, и зубы постукивали в ознобе. Так как Салахов ему не ответил, то Бог Огня пробормотал, оправдываясь:

- Простудился я маленько. Только пустому мне срамотно идти.

- Придем на Ватап, там кусты, - сказал Салахов. - Устрою тебе парную, и будешь здоровый.

- Костер запалим?

- На всю тундру и дальше.

- Тут полубочка валяется. Надо взять, ежели баня.

- Где?

- Я понесу. Она легонькая, - засуетился Бог Огня. Салахов ушел вперед, чтобы мыть по дороге шлихи. След Салахова был ровный, синий, в каждом маленькая лужа воды. К середине дня через низкий перевал они вышли к реке Ватап чуть выше того места, где переправлялся Сергей Баклаков.

Бог Огня сбросил бочку и сразу разжег костер. Салахов выбрал косу с ровной галькой, расчистил от снега, натаскал сухих веток. Снег перестал, но облака так и висели: выстрели дробью - прольются осадками. Они быстро наносили кучу сушняка величиной с большую копну. Бог Огня запалил ее, и скоро на гальке полыхал огромный и жаркий костер. Когда костер прогорел, в центр его поставили наполненную водой полубочку и, приплясывая от жары, натянули мокрую палатку прямо над раскаленными камнями. Салахов притащил охапку зеленых веток, бросил ее в палатку, велел Богу Огня раздеваться и залез следом сам. Банка воды, опрокинутая на гальку, взорвалась паром. Бог Огня блаженно взвыл, и так полчаса из палатки доносились взрывы пара, хлестание веток и стон. Салахов нагишом выскочил из парилки, разостлал на сухой гальке кукуль и велел выбегать Богу Огня. Тот нырнул в мех. Салахов разжег рядом костер и поставил банки для чая. Морщины на лице Бога Огня разгладились, носик блестел. Он держал обеими руками кружку, прихлебывая чай, и расцветал на глазах от заботы.

- Сейчас бы одеколону. Флаконов пять. Или шесть! - сказал он.

- Кружку спирта. Полную. И кусок оленины, - добродушно ответил Салахов.

Бог Огня вдруг улыбнулся острой и ясной улыбкой.

- Я из-за этого спирту себя погубил, - весело сказал он. - Теперь живу на зароке. Третий год уже пошел.

- Лечился?

- Сам. Как баба умерла, так и закончил.

- Запьешь?

- Нет, - все так же звонко сказал Бог Огня. - Надо детей выводить. Двое их у меня. Мишка и Тоська. Из детдома я их уже вывел. Живут у сестры, все деньги ей отправляю, чтобы у них все было, чего раньше из-за моей срамотищи не было.

- Правильно! - одобрил Салахов.

- Теперь надо на дом накопить и жить всем вместе. Пишут: «Папочка, приезжай».

- А ты их сюда вези. Другие живут, почему и твоим не жить? - сказал Салахов.

- Я бы не против. Место тут для детишек неподходящее, - вздохнул Бог Огня. Он огляделся, как бы для утверждения этой мысли. Черные влажные кусты, синий снег клочьями вокруг них и белесая мгла в той стороне, где полагалось быть сопкам. В тучах прорезались багровые полосы заката. Шумела вода.

- Тут место для мужиков. Для сильного организма, - дополнил он.

От сохранивших тепло камней палатка просохла, и они провели ночь в сухом и нежарком тепле. Утром Салахов проснулся в палатке один. Тепло все еще держалось, и Салахов полежал в дремоте. Выйдя из палатки, он увидел ясное небо и Бога Огня у воды. Тот неторопливо мыл пробу, взятую прямо у берега.

- Проснулся я прямо здоровый, - сказал рабочий и радостно передернул в подтверждение плечами. - Решил посмотреть на удачу в лоток.

Над верховьями реки висело солнце, небо было безоблачным, и тундра, и пожелтевший кустарник сверкали радостным желтым цветом, снег исчез.

- Все как на празднике, - перехватив салаховский взгляд, сказал Бог Огня. - Прямо краски не пожалели. Может, правда детишков сюда привезти?

Было в его радостной суетливости нечто такое, что заставило Салахова отвернуться и сказать:

- В этом деле приказа не существует. Ты их заделал, ты и решай.

Бог Огня положил лоток, снял росомашью шапку и вытащил из-за отворота ее кусок лески.

- Красную тряпочку жрет, собака. Гляди! - он преданно глянул на Салахова, метнул леску в воду и тотчас выбросил на песок крупного темноспинного хариуса.