Территория захвата

Очутившись в мягком теплосохраняющем спальнике, Денис Давыдов быстро согрелся и даже погрузился в дрему, но настоящий сон не шел. Мысли старшего лейтенанта были полностью заняты состоявшимся сегодня разговором со своими соседями по комнате. Оба лейтенанта заявились в общежитие только на следующий день, вид у них был еще тот. Мартовские коты после недельного круиза по крышам выглядели бы куда респектабельней. Но, несмотря на выжатый вид, юношей распирало от восторга приключений, нежданно-негаданно свалившихся на них.

— Девки — чисто живые факелы, такое вытворяли… Такое, что немецкие порнографы сдохли бы от зависти, — взахлеб тараторил Манагаров.

— А хата какая у них, — перебивал товарища Валентин Храмков, — хата — ништяк, бар и холодильник набиты всякой всячиной, как в элитном супермаркете.

— Но главное, Денис, ты даже себе не можешь представить, — в запале сообщил конопатый Олег, — как наши девки завелись, когда узнали, что ты разведчик и имеешь награды за Чечню.

— Смотри, братан, не отбей наших курочек, — перехватил эстафету приятеля Валентин и на манер пистолета указал на Давыдова сдвоенными пальцами. Дальше произошло то, чего молодые офицеры ну никак не могли ожидать. Денис рванулся вперед, ухватил лейтенанта за вытянутую руку и резко вывернул с одновременным разворотом своего корпуса. Храмков громко вскрикнул, взмахнул в воздухе длинными ногами и со всей дури грохнулся на пол.

— Ты чего, Дэн? — недоуменно взглянул на Денисова Манагаров, но помочь своему товарищу ничем не мог. Сильный удар в грудь сбил офицера с ног.

— Что, щенки, совсем оборзели? — нагнувшись над поверженными соседями, едва ли не по-змеиному прошипел Денис. — Забыли лозунг «Болтун — находка для шпиона»?

— Ты в каком веке живешь, сталинский сокол? — потирая ушибленную грудь, обиженно простонал лейтенант, с недоумением глядя на Дениса.

Давыдов был слишком злой, чтобы великовозрастным дебилам объяснять азбучные истины.

— Значит, так, — грозно глядя на молодых офицеров, отчетливо произнес старший лейтенант. — Когда в очередной раз встретитесь со своим шалашовками, скажете, что насчет меня по пьянке натрепались. Я самый обычный командир учебной роты. Это ясно?

Лейтенанты, не предпринимая попыток встать с пола, угрюмо промолчали.

— Не слышу ответа! — повысил голос Денис.

— Ясно, — понурив головы, ответили молодые офицеры.

— У вас слишком длинные языки, смотрите, чтобы я вам их не укоротил, — бросил напоследок Давыдов и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

О повышенном интересе Полины к своей особе и болтливых лейтенантах ни Бережному, ни Забелину он не стал рассказывать, решив повременить, чтобы старшие товарищи его не подняли на смех, про себя решив: «Как говорят водители, „хороший стук сам наружу вылезет“».

Погруженный в свои мысли, Денис не заметил, как все-таки провалился в сон…

Проснулся старший лейтенант от глухих ударов — тяжелые дождевые капли, обрушиваясь на крышу палатки, выбивали барабанную дробь.

— Гидрометеоцентр не обманул. Дождь, — зевая, буркнул из своего спальника Бережной. — Собачья погодка, как раз для наших темных дел.

Завтрак ничем не отличался от ужина, только с той разницей, что консервы из «буржуйского» пайка поглощали Бережной и Забелин, а Денис ограничился тем, что залил кипятком двести граммов майского меда и в несколько глотков осушил банку, одновременно убив двух зайцев — и калории получил, и не нагрузил лишним желудок.

После завтрака принялись собираться «на дело». Легче всех было Юрию Сергеевичу Бережному. Поверх охотничьего камуфляжа он накинул офицерскую прорезиненную плащ-палатку, а в руки взял пару спиннингов и объемный подсак. Николай Николаевич обошелся легкой штормовкой с капюшоном, ему все равно предстояло весь день провести в матине. Труднее всего было собираться Давыдову. Сперва морпеху нужно было забраться в гидрокостюм. Вещь оказалась раритетной, еще советского производства семидесятых годов из жесткой, как автомобильная покрышка, резины.

— Ты поосторожнее, — наблюдая за потугами старшего лейтенанта, облачающегося в раритет, почти жалобно просил Забелин. — Мне же его под честное слово дали в ДОСААФе, и туда же я должен его вернуть.

Денис молча, лишь натужно покряхтывая, забирался в «чертову кожу».

Наконец голова оказалась в подшлемнике, а ступни выглянули из узких штанин. Николай Николаевич помог ныряльщику нацепить пояс с утяжелителями, протянул маску с трубкой и ласты.

Шлепая босыми ногами, морпех направился к воде. Озеро Уклейка было небольшим, едва ли превышало размеры футбольного поля. По берегам оно обильно заросло камышом и осокой. Дорога сюда пела такая, что только на вездеходе и можно было добраться. Вот поэтому его и не жаловали рыбаки и туристы (кому охота гробить свою машину).

Над поверхностью озера клубилась легкая дымка тумана, сквозь завесу дождя казавшаяся грязно-серой.

Трое мужчин остановились у самой кромки воды. Пока Забелин привязывал к поясу старшего лейтенанта конец капронового троса, Бережной давал последние указания: