Террор

Прикрыв лицо свободной рукой, Крозье бросился сквозь огонь, криками подгоняя последних участников маскарада, бегущих впереди.

Он промчался через горящий пурпурный зал. Ворвался в синий, тоже полыхающий вовсю. Северо-западный ветер теперь завывал на все лады, присоединяясь к истошным воплям мужчин, реву огня и шипению льда, и длинные языки пламени метались, бесновались на выходе из лабиринта, вставая на пути сплошной огненной стеной.

Группа из дюжины мужчин – некоторые все еще оставались в изодранных маскарадных костюмах – остановилась перед ней.

– ВПЕРЕД! – проревел Крозье самым своим грозным и повелительным голосом, подобным реву тайфуна.

Впередсмотрящий на салинге грот-мачты на высоте двухсот футов над палубой ясно услышал бы такую команду при ураганном ветре и сорокафутовых волнах, грохочущих вокруг. Мужчины вздрогнули, разом козырнули и бросились сквозь огонь; Крозье последовал за ними, по-прежнему таща Чемберса на правом плече, а левой рукой волоча за собой Фицджеймса, теперь бежавшего порезвее.

Оказавшись снаружи, в дымящемся, обжигающе горячем плаще, Крозье продолжал бежать, встречая на пути некоторых из дюжин мужчин, разбегавшихся в ночи в разные стороны. Капитан не видел среди людей чудовищного существа, но толком разглядеть что-либо в такой неразберихе не представлялось возможным – даже при свете бушующего огня, озарявшего все в радиусе пятисот футов, – и он был главным образом занят тем, что кричал на своих офицеров и пытался найти место, куда положить по-прежнему находившегося в беспамятстве Джорджа Чемберса, когда наконец остановился.

Внезапно раздался частый треск мушкетных выстрелов.

Невероятно, уму непостижимо, возмутительно, но четыре морских пехотинца, растянувшиеся цепочкой сразу за границей освещенного пространства, встали на одно колено и открыли стрельбу по бегущим толпам охваченных паникой людей.

Отпустив Фицджеймса, Крозье бросился вперед, встал на линии огня и замахал руками. Мушкетные пули, выпущенные с последним залпом, просвистели у него над головой.

– ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! ЧЕРТ ВАС ПОБЕРИ, СЕРЖАНТ ТОЗЕР, Я РАЗЖАЛУЮ ВАС В РЯДОВЫЕ ЗА ЭТО – И ПОВЕШУ, КОЛИ ВЫ НЕ ПРЕКРАТИТЕ ЧЕРТОВУ ПАЛЬБУ НЕМЕДЛЕННО!!!

Стрельба прекратилась.

Морские пехотинцы подбежали к Крозье, Тозер или еще кто-то прокричал, что белое чудовище находилось там, среди людей. Они видели силуэт на фоне огня. Оно держало в зубах человека.

Крозье пропустил слова мимо ушей. Продолжая кричать и собирать матросов с обоих кораблей в группы вокруг себя, отсылая покалеченных или получивших сильные ожоги мужчин на «Эребус», капитан искал своих офицеров, офицеров Фицджеймса – кого-нибудь, кому он мог бы отдать приказ, который надлежало передать группам людей, в панике убегающих через скопления сераков и торосные гряды в завывающую арктическую тьму.

Если они не вернутся, они там замерзнут до смерти. Или станут добычей жуткого зверя. Ни о каком возвращении на «Террор» не может идти и речи, покуда они не отогреются в жилой палубе «Эребуса».

Но сначала Крозье должен успокоить своих людей, организовать и отправить вытаскивать раненых и тела погибших из горящих руин карнавального лабиринта.

Он нашел только помощника капитана с «Эребуса» и своего второго лейтенанта Ходжсона, но потом из клубов дыма и пара выступил лейтенант Литтл – лед вокруг бушующего огня растаял на несколько дюймов, и теперь над замерзшим морем и лесом сераков висел густой туман, – неловко отдал честь обожженной рукой и доложил о своей готовности выполнять служебные обязанности.

С появлением Литтла Крозье стало легче призвать матросов к порядку, отправить всех к «Эребусу» и начать подсчитывать потери. Он приказал морским пехотинцам перезарядить мушкеты и встать заградительной цепью между толпой еле живых от усталости, боли и страха людей, собиравшихся у «Эребуса», и по-прежнему ревущим огненным адом.

– Боже мой, – проговорил доктор Гарри Д. С. Гудсир, который стоял рядом, стаскивая с себя зимний плащ и шинель. – Да здесь просто жарко от огня.

– Что верно, то верно, – сказал Крозье, чувствуя выступившую на лице и теле испарину. Температура воздуха вокруг горящего лабиринта поднялась градусов на сто пятьдесят[13], если не больше. Он пролаял, обращаясь к Гудсиру: – Ступайте к лейтенанту Ходжсону и скажите, чтобы он выяснил, каков «счет от мясника», и сообщил вам цифры. Отыщите остальных врачей и устройте в кают-компании сэра Джона лазарет – такой, какой вас, врачей, учили устраивать в случае боевых действий на море. Я не хочу, чтобы мертвые оставались на льду, – эта тварь по-прежнему шатается где-то поблизости, – поэтому прикажите матросам отнести тела в форпик. Я проверю вас через сорок минут – приготовьте мне полный список погибших.

– Есть, капитан, – откликнулся Гудсир.

Схватив свою верхнюю одежду, врач бросился к «Эребусу» искать лейтенанта Ходжсона.

Парусина, такелаж, стойки каркаса, маскарадные костюмы, столы, бочонки и прочие предметы обстановки в пылающем аду, который совсем недавно был семицветным лабиринтом, продолжали гореть всю ночь и все следующее утро, до самого полудня.