Террорист

— Не что, а кто… Гарри Кассейн — мой лучший друг за последние двадцать лет. Самый лучший из всех известных мне шахматистов.

— И что его отличает от других игроков?

— Он видит игру на много ходов вперед. У него великолепные способности заставить вас концентрировать внимание на своей правой руке, хотя основные удары наносить будет левой. В нынешних обстоятельствах это вам ни о чем не говорит?

— Мне кажется, он вовсе не собирается в Кентербери. И не хочет пробираться в собор. Там будут происходить главные события, именно там его и ждут.

— Поэтому он нанесет удар где-нибудь в другом месте, вы правы. Но как? Где расписание визита Папы?

— На заднем сиденье, сэр.

Девлин нашел его, пробежал глазами, нахмурился.

— Минутку-минутку. По пути в Кентербери он садится в местечке под названием Стоукли-холл, чтобы помолиться в местной церквушке…

— Мы проезжали мимо этого места по пути в Мейдстоун. Отсюда милях в трех. Но ведь это незапланированная остановка. Про Стоукли-холл в газетах ничего не говорится. Откуда Кассейн об этом узнает?

— Он работал в пресс-службе секретариата церквей Дублина. — Девлин с силой ударил себя кулаком по колену. — Точно! Именно здесь! Жмите что есть мочи. Вперед!

— А Фергюсон?

— Я попытаюсь связаться с ним, — Девлин потянулся за микрофоном, — но уже слишком поздно что-либо предпринимать. Через пару минут мы будем там. Теперь все зависит от нас самих.

Девлин достал «вальтер» из кармана, взвел и поставил на предохранитель. Автомобиль мчался к Стоукли-холл.

* * *

На дороге машин не было, когда Кассейн перешел через нее и скрылся под густыми кронами деревьев. Осторожно двинулся вдоль стены. Дойдя до старинной чугунной калитки, узкой и ржавой, услышал с другой стороны чьи-то голоса. Спрятался за деревом и стал ждать. Через решетки калитки ему были видны кусты рододендрона и тропинка. Вскоре по ней прошли две монахини.

Он дал им удалиться, потом подошел к стене и потянулся за ближайшей веткой. Все было бы до смешного просто, если бы не раненая рука. Боль разрывала его на части. Кассейн приподнял полы сутаны и с трудом взобрался на стену. На миг задержался, потом спрыгнул вниз. Присел на колено, чтобы восстановить дыхание, встал, провел рукой по волосам. Впереди на тропинке слышались голоса монахинь. Обойдя старинный каменный фонтан, Кассейн догнал их. Монахини повернулись, удивленно глядя на него. Одна была очень старой, другая помоложе.

— Добрый день, сестры, — поприветствовал их Кассейн. — Как здесь прелестно. Решил немного погулять.

— Мы тоже, святой отец.

Они вышли бок о бок из кустов, окаймляющих тропинку, на большую поляну. В сотне ярдов справа виднелся вертолет, вокруг него суетились члены команды. Перед домом стояло несколько лимузинов, среди них — полицейские машины. Двое полисменов шли по лужайке, один держал на поводке алзатинского пса. Они молча проследовали мимо Кассейна и монахинь и скрылись в кустах.

— Вы из Кентербери, святой отец? — спросила старая монахиня.

— Нет, сестра… — он замолчал.

— Агата, сестра Агата. А это сестра Анна.

— Я из дублинского секретариата совета церквей. Меня пригласили сюда на визит Папы, я должен передать ему специальное послание.

* * *

Сьюзен Кальдер свернула с главной дороги и подъехала к основным воротам. К ним подошли двое полицейских. Девлин предъявил им пропуск Фергюсона.

— Кто-нибудь здесь проезжал за последние несколько минут?

— Нет, сэр, — ответил полисмен. — Хотя масса гостей прибыла еще до прилета вертолета.

Машина помчалась вверх по дороге.

— Ну, так что вы думаете?

— Он здесь! Клянусь жизнью!

* * *

— Вы уже видели Его Святейшество, святой отец? — спросила Кассейна сестра Анна.

— Нет.

Они шли по дорожке, посыпанной гравием, мимо полицейских, стоящих у своих машин, и двух агентов службы безопасности в форме. Через большую дубовую дверь вошли в зал. Зал был огромен. Посередине возвышалась главная лестница. Справа были открыты двойные двери. По залу бродили толпы гостей, многие в церковном одеянии.

— А где знаменитая часовня Стоукли? — спросил Кассейн. — Что-то я ее не заметил?

— О, она такая красивая, — ответила сестра Агата. — В ней молятся уже сотни лет. Вход в конце зала, вон там, видите?

— Извините, я на минутку. Может, мне удастся передать свое сообщение Его Святейшеству до начала приема.

Кассейн прошел мимо лестницы в угол зала, где в черно-алом одеянии стоял высокий седой человек, говоривший с ярко выраженным итальянским акцентом.

— Что вы ищете, святой отец?

— Его Святейшество.

— Невозможно. Он молится.

Кассейн закрыл рот священнику и толкнул его в проем. Ногой закрыл за собой дверь.

— Уж простите меня, святой отец. — Кассейн ударил священника ребром ладони по шее, осторожно положил обмякшее тело на пол.

Перед ним был узкий и длинный туннель. Он слабо освещался свечами. В конце виднелась дубовая дверь. Боль стала совсем непереносимой. Кассейн вздохнул, вынул из кармана пистолет и двинулся вперед.

* * *