Терроризм от Кавказа до Сирии

«Сотни тысяч чеченцев, которые живут в России, должны стать сотнями тысяч солдат в защиту интересов чеченской нации и объявить газават. Каждый чеченец должен быть смертником. А уязвимых мест много – тысячи человек достаточно, чтобы Россию перевернуть и стереть в ядерной катастрофе».

Как-то невероятно быстро внутренние разборки в Чечне переросли в антироссийские выступления с призывами к неизбежной войне с Москвой. Продайте последнюю корову, машину, дом и купите оружие, говорят чеченцам сепаратисты. Отныне оружие и деньги становятся самым большим проклятием Чечни.

И в это же время разворачивается геноцид русских, которым уже не место в «республике Нохчийчо». Даже если предки этих русских жили здесь веками. За время правления Дудаева с 1991-го по 1995 год из Чечни выехали свыше трехсот тысяч русских беженцев. Крики о помощи людей, оставшихся в Чечне, в Москве не слышат.

Я разыскал некоторых из этих людей. Вот что мне рассказал Алексей, бывший житель Грозного:

«Я занимался на стадионе «Динамо», когда начались эти митинги. И я своими глазами видел плакат: «Русские, не уезжайте отсюда, нам нужны рабы и проститутки». Вот их же кто-то на это надоумил! Кто-то сказал: надо такой плакат большими буквами написать. Это было запугивание русскоязычного населения. В это время как раз это запугивание и началось. Чеченцы все говорили, и даже наши соседи по дому говорили: «Уезжайте лучше, иначе вас здесь просто всех вырежут».

А тем временем жители республики спешно вооружаются. Анатолий Белясов, фотокорреспондент «Комсомольской правды»,

в 1991 году находился в Чечне. В беседе со мной он вспоминал те дни:

«В Чечне в 1992 году был полный беспредел. Все ходили с автоматами, все с оружием, процветала торговля оружием. Вот как на рынок вы идете за фруктами, вот так же вы приходите на базар, покупаете автомат. Тут же покупатель отходит к оврагу и начинает проверять автомат: та, та, та, та. Все, бьет нормально, по рукам, пошли. Мне понравилось объявление, которое там висело: «Продается вертолет, 50 миллионов, БТР, «стечкин»… За «стечкина» машину давали».

Кажется, обороняться здесь собираются все против всех. Однако это оружие еще не стреляет в спину наших парней. Рядовые чеченцы, когда я их спрашивал, зачем им оружие, обычно отвечали так: «Вокруг нападения делают, убивают, воруют, так что без оружия у нас нельзя. Сейчас время такое – без автомата не проедешь до дома».

Получив моральную поддержку, Чечня медленно и бесповоротно вползает в преступный беспредел. Об этом уже не хотят вспоминать в московских кабинетах, но ведь именно на это время приходятся баснословные махинации с нефтью. Тогда только за первые три года в Чечне под покровительством высоких чиновников из Центра пропали 25 миллиардов нефтедолларов.

Свидетельствует бывший первый заместитель министра внутренних дел Чечено-Ингушской АССРАбдулбек Даудов:

«За три с половиной года сколько нефти продали! И куда все улетело? Ни одной дороги нет, ничего нет. Нефть регулярно в республику поступала, она перерабатывалась, эшелонами и емкостями она уходила и по трубе, и железной дорогой, а деньги уходили неизвестно куда».

В качестве посредников в этих махинациях в России находился ряд коммерческих структур, через которые отмывались нефтедоллары.

Другим средством сказочно быстрого обогащения стали знаменитые чеченские авизо. Обналичка в столичных банках фальшивых чеченских векселей давала сотни миллионов. Такие махинации были невозможны без посредников в столице новой России.

Тогда в одночасье из московских банков были уведены триллионы рублей. Причем ни один рубль так и не достался простым чеченцам, в том числе и тем, кто своей кровью оплачивал чужое мздоимство, мошенничество и беспредел.

Позднее выяснилась еще одна странность. В начале 1992-го в Чечне побывали все три героя подавления августовского путча – маршалШапошников, генерал армииКобец и тогда еще генерал-полковник Павел Грачев.

В те дни президент самопровозглашенной республики Джохар Дудаев утверждал:

«Мы не скрываем и не можем скрывать, что единственную защиту мы находим в приобретении оружия. Именно наличие оружия спасло нас от ГКЧП, от многочисленных вооруженных провокаций, террористических актов и возможности физического уничтожения».