Тесен круг. Пушкин среди друзей и… не только

Экзамены проходили 8 января в присутствии многочисленных гостей, среди которых были Г. Р. Державин и высокие чины империи. Юный поэт покорил их буквально с первой строфы стихотворения:

Навис покров угрюмой нощиНа своде дремлющих небес;В безмолвной тишине почили дол и рощи,В седом тумане дальний лес;Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,Чуть дышит ветерок, уснувший на листах,И тихая луна, как лебедь величавый,Плывёт в сребристых облаках.

В стихотворении много деталей, связанных с пейзажами Царскосельского парка и памятниками эпохи Екатерины II. Упоминание последних подготавливает читателя к главной теме – героике Отечественной войны, «дерзости венчанного царя», бича вселенной:

И быстрым понеслись потокомВраги на русские поля.Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,Дымится кровию земля;И сёлы мирные, и грады в мгле пылают,И небо заревом оделося вокруг,Леса дремучие бегущих укрывают,И праздный в поле ржавит плуг.

Но торжество завоевателей оказалось недолгим: на борьбу с нашествием двунадесяти племён Европы встал русский народ, и это не сулило захватчикам ничего хорошего:

Страшись, о рать иноплеменных!

России двинулись сыны;Восстал и стар и млад; летят на дерзновенных,Сердца их мщеньем зажжены.

Динамично и напористо описание в стихотворении Бородинского сражения, которое юный поэт подаёт как торжество русского оружия, волею судьбы не давшее желаемого результата.

Сразились. Русский – победитель!И вспять бежит надменный галл;Но сильного в боях небесный вседержительЛучом последним увенчал,Не здесь его сразил воитель поседелый;О бородинские кровавые поля!

Не вы неистовству и гордости пределы!Увы! На башнях галл Кремля!

В этой строке хромает логика: «галл» побежал и вдруг оказался в Московском Кремле – сердце России. Но здесь следует вспомнить, что логики не было и в официальных документах, исходивших из штаба М. И. Кутузова. Его первое сообщение царю было о том, что неприятель отражён на всех пунктах и русская армия удержала за собой все занятые ею позиции. В Петербурге восприняли донесение главнокомандующего как рапорт о победе, а через неделю (!) узнали о падении старой столицы. Эту двойственность в восприятии Бородина мы видим и в стихотворении лицеиста Пушкина.

Общее горе, связанное с гибелью Москвы, юный поэт пропустил через собственные чувства, испытанные им почти два с половиной года назад:

Края Москвы, края родные,Где на заре цветущих летЧасы беспечности я тратил золотые,Не зная горести и бед,И вы их видели, врагов моей отчизны!И вас багрила кровь и пламень пожирал!

И в жертву не принёс я мщенья вам и жизни;Вотще лишь гневом дух пылал!..

С Москвой Пушкин связал финал заграничного похода – взятие столицы Франции:

В Париже росс! – где факел мщенья?Поникни, Галлия, главой.

В стихотворении трижды упоминается Александр I:

Достойный внук Екатерины!Почто небесных аонид,Как наших дней певец, славянской бард дружины[7],Мой дух восторгом не горит?