Тэсс из рода д'Эрбервиллей

Роман был изрядно покалечен, прежде чем ему позволили появиться в свет. Впоследствии Гарди с трудом восстанавливал «изъятия», и борьба с издателями и критиками удручала его до крайности.

Автора «Тэсс» обвиняли в безнравственности, осуждали за пессимизм. «Пусть наконец будет правда», — отвечал писатель. Им действительно овладевали тягостные думы, и воображение рисовало мрачные видения, но нравственное чувство не изменяло ему, и не колебалась в нем вера в человека. Многострадальная Тэсс тянется к свету, к радости, жаждет счастья — столько в ней, в этом простом человеке, жизненных сил, светлой неустрашимой любви. Мэриэн, Изз, Рэтти — все они привлекают душевностью, чувством верной дружбы, способностью поступиться личным интересом. Люди труда, чистые сердцем и сильные духом, воодушевляли Гарди. В народной среде находит он образы мужества, трезвость и прямоту суждений, бескорыстие помыслов и поступков, искренность и возвышенность чувства.

В романе «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» неоднократно встречаются описания сельских работ — жатвы, молотьбы, копки свеклы. Это отнюдь не фон и не декоративный элемент, а часть картины, нечто в ней столь важное, без чего не составить цельного впечатления и не оценить по достоинству глубокий демократизм идейных и эстетических устремлений Гарди.

Тэсс, ставшая матерью внебрачного ребенка, терзает и томит «свое трепещущее сердце всеми муками сожаления, какие только может придумать одинокое и неопытное существо…». Потребность быть полезной и независимой приводит ее на полевые работы, и здесь, среди тружеников, начинают рассеиваться ее нравственные горести, она преображается и спокойно смотрит в глаза людям.

В изображении Гарди интимные — радостные и драматические — переживания обычно не изолированы от повседневности, от всего будничного распорядка. Страстные порывы чувств возникают и в самой обыденной обстановке. Предметы, явления привычного обихода способствуют у него полноте и цельности воспроизведения характеров, в передаче тонких и сложных моментов чувства достигается впечатление живой реальности и простоты, восторженное удерживается в рамках естественного, не переходит в выспреннее. Сцена дойки коров оказывается сценой лирического объяснения, страстной и значительной, и маленький штрих невольно и очень кстати вызывает теплую улыбку: «Старая Красотка в недоумении оглянулась; видя, что подле нее, вопреки всем обычаям, установившимся с незапамятных времен, сидит не один, а двое, она сердито подняла заднюю ногу». Это как раз после взволнованного шепота Клэра: «Я… я не знал, что делаю. Я не хотел быть дерзким. Я предан вам всей душой, Тэсси, милая!»

Гарди не разгораживает стеной романтичное и обыденное, он и не путает их, не мешает в безликое одно. Он оживляет примелькавшееся, поворачивая его необычной стороной, может оттенить, расцветить его привнесением необычной подробности или столкнуть и обнажить контрасты.

Когда Тэсс и Клэр едут под дождем по размокшей дороге с бидонами молока (гл. XXX) и Клэр, волнуемый одной страстью, тревожимый одной мыслью, ждет, что же скажет ему любимая, согласится ли стать его женой, в ответ он слышит «только хлюпанье копыт по грязи да плеск молока в бидонах». На фоне неба вырисовываются развалины старого замка. Клэр рассказывает о нем, о древнем нормандском роде д’Эрбервиллей — настроение перемежается, контрастными слоями набегают и сплетаются ассоциации, лирическая тема усложняется, а в конечном счете в маленьком эпизоде разматывается сложный клубок мыслей, беспокоивших автора. Величественная Эгдонская степь и железнодорожная станция со слабым светом закоптелой лампы — «жалкой земной звезды, которая, впрочем, имела в некотором смысле больше значения для обитателей мызы Тэлботейс и всего человечества, чем небесные светила, хотя далеко ей было до них», — реальная картина и вместе с тем иносказание, образы-символы, возбуждающие неприязненное чувство к цивилизации, отталкивающей своим бездушием, механической жестокостью.

В повествовании о батрачке Тэсс раскрывается не только лирическая тема — писатель говорит о жизни простого человека и о судьбе английского крестьянства.

Дарбейфилды — могикане старой английской деревни. Они принадлежат к числу семей, которые, по словам Гарди, составляли в прошлом ее костяк. Их гонят из родных мест «в интересах нравственности», и горестная судьба батрачки Тэсс — эпилог большой трагедии.

Роман «Тэсс из рода д’Эрбервиллей», как и многие другие произведения Гарди, указывает на глубокую внутреннюю связь его творчества с сельской Англией, с ее потрясениями в кризисную эпоху.