test

Николай не понял, что произошло с ним в эту экстремальную секунду. Он просто вскочил на ноги и побежал по качающейся, как палуба корабля, крыше вагона вперёд, к тепловозу. Ноги несли его сами, а сознание, кажется, отключилось, потому что Николай не чувствовал больше ни единой эмоции. Он ничего не слышал, кроме свиста и грохота и ничего не видел, кроме маячащих впереди огней тепловоза. В темноте он запнулся за что-то и полетел носом вниз. Вихрь сорвал его с вагона, швырнул куда-то в разверзшуюся пропасть… Колина рука рассекла воздух и поймала некую железную скобу. Коля зацепился за неё, задержав падение, ударился с размаху о вагон и повис над головокружительно мчащимися рельсами и бушующими колесами, что, крутясь, высекали искры. Дыхание перехватило, сил не осталось. Он не мог подтянуться, не мог влезть обратно. Коля так и остался безвольно висеть, чувствуя, как немеют пальцы. Скоро он не сможет держаться и сорвётся…

Впереди обозначились некие препятствия – туннель, что ли, или мост – поезд стал слегка притормаживать. И тогда Коля сорвался.

Он жёстко ударился о камни, покатился по ним, больно ударяясь. Коля старался сгруппироваться, подтянул ноги, руки, закрыл лицо. Кубарем врубился он в некие колючие заросли, зацепился за них одеждой, ветки хлестали по голове, рукам. А потом – на пути попалось что-то твёрдое – пень, что ли? Коля ударился об него и выпал из реальности…

Когда Николай очнулся – над ним возвышались утыканные листьями ветви, сквозь которые прорывались лучи солнца. Солнце успело подняться почти что, в самый зенит, его свет больно бил в глаза. Должно быть, Николай пролежал тут много часов, прежде, чем пришёл в себя. Тело ныло и болело, Коля испугался: если у него окажется хотя бы, один перелом – он не сможет встать и пойти. Он останется лежать тут, один и, в конце концов – умрёт от жажды, голода и ран… Николай осторожно пошевелил руками, ногами, головой… Нет, вроде бы, ему повезло, он ничего не сломал – только набил парочку солидных шишек. Кажется, он может встать. Николай сгрёб в кучку силы и с трудом сел. Его уши ловили птичий щебет, шелест леса… и стук собственного сердца. Да, он тут совершенно один, откатился с железнодорожной насыпи, свалился в некий овраг. Земля под ним была сырая, поросла высокой травой, кустами. Нужно выбираться – не сидеть же здесь вечность? Вот Коля и встал на шаткие ноги и побрёл вверх по пологому травянистому склону. Выбравшись, он огляделся и увидел, что стоит на большой поляне. Позади – провалом темнеет овраг, а впереди – стеною стоит густой лес. Ели небоскрёбами рвутся куда-то в небесную высь, а между елями маячат дубы. Неужели это – тайга? Уж не в Сибирь ли он попал? «Будешь в Сибири ямы рыть в снегу…» – похоронным звоном отозвались в больной голове страшные слова адского «рейхсфюрера». Снега пока не было – наверное, и в Сибири иногда наступает лето. А вот дорога была лишь одна – туда, в лес, через овраг не пройти. Вот Коля и двинулся в лес. Может быть там, в лесу, найдутся какие-нибудь ягоды, или лесник…