Тест-Драйв цикл «Судьбоносные» книга первая

Коротко в переводе на наш язык Буше возмутился моей невоспитанностью. А дальше и вовсе полушёпотом поделился со своими коллегами, что ему не зря показалось, что эти русские что-то недоговаривают. Иначе зачем ему подкладывают проститутку?

Буше сравнил «Стеллар-Авто» с испорченным куском мяса, которое густо натирают специями и разными соусами, лишь бы скрыть дурной запах. Точнее он выразился: «Невыносимо воняет падалью… Но девица не дурна. Она и впрямь хороша: чистая кожа, пухлые губки, аккуратный носик…»

Один лысый пузатик из свиты Буше добавил, что русские жрицы любви высоко ценятся любителями качественного секса. Он предложил даже поспорить, что на мне сейчас чулки и под платьем шикарное бельё. Буше отозвался: «Нет, уверен, что под юбкой колготки… Дорогие. Содержанка – та, которую держат в руках. И щедро платят, судя по её украшениям и одежде… Договариваться и подписывать пока ничего не будем. А в её трусы я загляну. На вид приличная проститутка».

Чего?! Ах ты, вшивый лягушатник, сам ты проститутка!

Не знаю по каким маркерам моего поведения Буше определил, что я его понимаю. То ли по моему полыхающему ненавистью взгляду, то ли по сжатой вилке в руке…

Мысленно ему транслирую: «Ты думаешь, я в школьные годы зря пять лет моталась на олимпиады по французскому? Как раз на такой случай. Чтобы во взрослой жизни встретить живого французишку и без переводчика понять картавую болтовню».

Мужчина замирает с видом, что его застали врасплох.

Быстро оцениваю его внешность: темные густые волосы, светло-карие глаза, спортивное, подтянутое телосложение, высокий рост. Энергичный, харизматичный. Одет с иголочки.

Мощный выброс адреналина в кровь обостряет мои реакции и вызывает очень яркие эмоции. Я всего лишь смотрю Петру Аронскому-Буше в глаза, а по ощущениям, будто мы с ним на боксёрском ринге. Один на один.

Взмахнув ресницами, медленными, уверенными интонациями голоса, на чистом французском языке произношу:

– Очень приятно познакомиться с вами, месьё Буше. Моё имя Николетта. Так обращаются ко мне родители, друзья и коллеги. В том числе мужчины, которым я доверяю и которые мне нравятся. К вам это не относится, поэтому для вас я мадам Худякова. Извините, я не люблю впускать людей в свой личный мир.

Добавляю в голос лёгкость и плавную жестикуляцию своих безупречно красивых рук. Я знаю, что моя манера очарования во время разговора действует, как гипноз. Буше пристально смотрит в глаза немигающим взглядом. Его зрачки расширены. Он откровенно любуется мной. Чётко улавливает каждый мой жест. Бережёт и внимательно впитывает каждый миг моих движений. Но при этом совершенно ничего не произносит губами.

– Вы поспорили и проиграли, месьё Буше… Чулки. Только вам никогда не заглянуть мне под юбку. Вы имеете богатый опыт общения с женщинами, продающими свои услуги за деньги. Я это не порицаю. Но у меня другая профессия. Вы назвали меня «та, которую держат в руках». Нет, месьё Буше, не та… Никогда. Слышите? Никогда вам не держать меня в своих руках. – важно уточняю, улыбаясь и глядя ему в глаза.

Нокаут!

Лысенький пузатик из свиты француза густо покраснел, его глазки забегали. Француженка-переводчица старается унять руки, глядя на свои колени и нервно смахивая несуществующие пылинки. Лишь Буше не отводит взгляд, выражая глазами восхищение, и кажется то, что он слишком поражён. Высокомерие как рукой сняло.

– Кхм-кхм, – прокашлялся Кирилл, явно заметив, что французам вроде как стало неловко.

Остальные за столом тоже обратили внимание на спад говорливости иностранцев.

– Одну минуту, – Юра прервал свой разговор и повернулся в мою сторону, – Всё хорошо?

Француженка-переводчица открыла рот, собираясь что-то ответить, но Буше поднял свой указательный палец лежащей на столе руки. Такой жест – цыц, молчать! Перевёл взгляд на Бурсина и на ломаном русском произнёс:

– Мы счастливы знакомится с мадам Худякова. – бархатный низкий голос стал мягким.

– Да, вижу все готовы. Позвольте представить, Николетта Андреевна Худякова – Первая леди! – Бурсин интонационно подчёркнуто это провозглашает, накрывает рукой мою ладонь и перечисляет французов: – месье Пётр Аронский-Буше, мадам Амели Мартин переводчик, месье Даниэль-Матис Пети (лысый пузатик)…

Остальные пять имён идут для меня фоном. Буше прожигает взглядом, ждущим ответа. Кажется, его мужскую душу беспокоит какой-то важный вопрос. Вновь переходит на французский, обращаясь ко мне:

– Я глубоко огорчён своим падением в ваших глазах. Я прошу прощения. Я не покупаю женщин за деньги…

– Ваша личная жизнь меня не касается. – перебиваю его по-французски.

«Ага, пять минут назад в трусы ко мне залезть собирался. Конечно, не за деньги, а за уступки при подписании контракта. Хотя, как ты сам выразился, и подписывать ничего пока не будешь. То есть Бурсина задумал кинуть и меня заодно поиметь… Подонок!»