Тест-Драйв цикл «Судьбоносные» книга первая

Говорю ровно, потому что это правда. И Лара у меня эмоций не вызывает.

– Ты ей нравишься. – с ехидной улыбкой заявляет Ника.

– Ничего не было. – твёрдо заверяю я.

– Почему? Потому что она сестра твоего друга? – допытывается она.

– Она намного младше, она не в моём вкусе, и да – она сестра Грача, а значит и мне, как младшая сестра. – привожу, как мне кажется, весомые аргументы.

Ника глубоко вздыхает. Успокаивается и вдруг спрашивает:

– Почему Грач?

– Его вообще-то Пашкой зовут. Павел! Когда мы учились, он был весь чёрный, носатый и долговязый, поэтому Грач. – улыбаюсь ей в ответ. – Ну и ещё фамилия у него Грачёв.

– Аха-ха-ха! – заливается Ника, а я тяну её за руку к себе на колени.

– Иди ко мне.

Ника обнимает меня, кладёт голову на плечо и грустно выдыхает в шею:

– Давай никогда не ссорится. Мне так плохо, когда мы молчим.

Я зарываюсь в её волосы и шепчу:

– И мне…

Беру в ладони лицо Ники, захватываю ртом её губы, и больше мы не разговариваем на острые темы.

Глава 22

Бурсин

Утром запланирована контрольная встреча с французами в нашем офисе. Конференц-зал готов. Мы перекинулись с Кириллом парой слов о вчерашнем. Ждём. Гости опаздывают, как всегда.

Я уже понял, когда Бог раздавал пунктуальность, французы стояли последними в очереди, по-видимому японцы взяли сразу две, поэтому французам не досталась ни капли пунктуальности. Наконец-то опоздунов привёз Данил (водитель Макеева). Я беседую с Ириной Павловной (со своим экономистом) в коридоре у входа в зал совещаний. Буше поднимается по лестнице, опираясь на белую трость. Как жених, весь в белом. Элегантный, причёсанный, надушенный. Скрещиваемся взглядами, но сегодня легче, чем вчера. Он первый протягивает мне руку. Я принимаю рукопожатие.

Входим в зал и замечаю, как француз шарит глазами, выискивая кого-то среди присутствующих. Нику-Николь потерял? Да что ты к ней так прицепился, как клещ? Она моя!

– Приступим, – объявляю, когда все расселись по местам.

– Кхм-кхм, – кашляет Буше и скрипит с жутким акцентом на русском: – Мы увидим Николет Андревну?

Все остальные французы, украдкой взглядывают на меня и тут же прячут глаза. Кир напрягся. Но на моём лице нет ни одной эмоции.

– Месье Буше, с какой целью?

– Я хочу выразить свою благодарность.

Будто специально выводит меня из себя.

– Я передам.

Внешне транслирую самый невозмутимый вид. Только внутри идёт повышенный расход топлива, чтобы удержать рвущиеся наружу импульсы.

– Я хочу сделать подарок Николет Андревна…

– Мадам Худяковой, – резко обрываю и поправляю его, – Николетта для меня. Для вас мадам Худякова.

Называя её по имени, француз словно тычет палкой в моего внутреннего зверя. Бесит! И чем сильнее давлю это в себе, тем активнее напряжение ищет путь, чтобы пробить мою внешнюю изоляцию.

Он вынимает из кармана пиджака маленькую коробочку и ставит на стол. Да ты совсем грёбнулся?

Внутри всё обрывается. Бьёт по каким-то чувствительным нейронам, которые это раздражение, преобразуют в нервные импульсы и толкают в мозг. Буше ещё и скалится в ухмылке, которую меня так и подмывает смазать кулаком.

Ага, прямо сейчас подорвусь, возьму коробченку и на турбоускорении помчусь к Нике: «Держи, дорогая, это тебе подарок от чужого мужчины…»

Как ты это себе представляешь, долбанный ты придурок?!

Очень может быть, что Кир прав, и со мной действительно творится неладное. Во мне будто просыпается первобытное тупое животное, которое хочет утащить самку в пещеру (что я и сделал – Ника у меня в квартире), и разогнать всех самцов в округе, а самому настырному дать дубиной по башке.

Кир перехватывает инициативу и сообщает французу:

– Мадам Худякова талантливый маркетолог. Она выразила наше общее желание (всего коллектива «Стеллар-Авто») помочь вам с фамильными документами. Личные подарки в такой ситуации не приветствуются. Недоразумение, возникшее вчера, исчерпано. Вы принесли извинения, мадам Худякова их приняла. На этом всё! Месье Буше, предлагаю вернуться к деловому формату переговоров.

Француз хмурится. Снисходительно убирает коробку обратно. Обсуждаем сделку. В итоге Буше соглашается, но выкатывает свои условия: разделить подписание документов на три этапа и выплаты переводить траншами. Первые два пакета подписываем здесь, а последний и самый важный в его офисе во Франции через две недели. Посовещавшись, мои коллеги заключили, что условия приемлемы. Только я чую подвох. Что-то Буше задумал. Так и есть! В конце хитрая французская задница добавляет, что желает видеть мадам Худякову среди нашей делегации с ответным визитом. Мразь! Открыто ему объявляю:

– Вы переходите границы, месье Буше. Если бы вы прилетели сюда со своей женой, я бы посчитал неприличным выказывать ей такое чрезмерное внимание.

– Мадам Худякова не жената. Свободная женщина. – спорит француз, приподнимая свой указательный палец. Одним этим жестом неимоверно раздражает.

– Вообще-то… – делаю выдох и медленно вентилирую воздух. Веду сражение сам с собой и по итогу загоняю себя в угол: – Мадам Худякова моя невеста.