Тест на отцовство (СИ)

– Что… – я запнулась и нервно облизнула внезапно пересохшие губы. Взгляд Кирилла неотрывно следовал за кончиком моего языка. – В каком смысле?

– Я далеко не дурак, Лена. Можешь считать меня старпером, падким на молоденьких, но все иначе. Я полюбил тебя, и это изменило всю мою жизнь, перевернуло меня изнутри и расставило все по своим местам. Но я совершенно не жду, что ты мне ответишь, – его глаза решительно блеснули. – Я просто сказал, потому что это правда. Но я прекрасно понимаю: ты только начинаешь жить. У тебя впереди учеба, работа, карьера прекрасного педагога – теперь я в этом убежден. Если кто и должен быть учителем, то именно ты. А у меня темное прошлое, кто знает, сколько еще детей мне подкинут… И я приму всех. Теперь меня и богатым назвать трудно. Возможно, я выиграю еще заезды, возможно, получу призовые и подниму новый бизнес, с нуля. А может и нет. Зачем тебе отец-одиночка средних лет среднего достатка? Когда ты достойна молодого и…

– Вот, значит, как? – я сощурила глаза и уперла руки в боки. – Я, значит, достойна? То есть тебе диктовать никто не может, а ты за меня уже все решил?

– Нет, но ведь это логично, – он растерянно пожал плечами. – Разве нет?

– От слова «совсем»! Подумай сам – ну какая учеба? Из института меня выперли, а без них работы мне не видать.

– Ах, это… – он отошел в сторону, сунул руки в карманы, потом снова подошел ко мне. – Я забыл тебе сказать. Должен был, но… В общем, считай, тебя восстановили.

– И почему я об этом ничего не знаю?

– Я… – он вздохнул, набираясь решимости. – Я подключил кое-какие связи, кое-каких людей… В общем, ты скоро ты сможешь вернуться…

– То есть… Есть шанс, что я снова буду в институте?… – я с трудом переваривала услышанное.

Осознание приходило не сразу. Только я научилась жить без планов на учительскую карьеру, без лишних мечтаний о науке и собственных методиках, как меня вытолкнули в прошлую жизнь. И я никак не могла понять, а нужно ли мне возвращаться? Тот ли я человек, которого отчислили из института? Или в одну реку не войти дважды?

Перед глазами возникли лица Марка и Сони. И я поняла одно: если бы мне предложили выбор между детьми – этими конкретными сорванцами – и учебой, я бы точно выбрала детей. Но ведь меня и никто не заставлял выбирать… Пока…

– Я бы сказал, у тебя нет шансов туда не вернуться. Так что можешь дышать полной грудью, забыть о делах и обязанностях… Ты свободна.

– То есть ты признался мне в любви – а теперь даешь свободу?

– Именно так, – Кирилл кивнул со всей серьезностью.

– Угу, – я повторила его движение. – А ты подумал, на черта она мне нужна?

– В каком смысле?

– Ну зачем мне свобода? Ты об этом подумал? Или тебе не приходило в голову, что я привыкла к тебе и к твоим детям? Что я люблю их? – я легонько стукнула его кулаком в грудь. – И люблю…

– Что? – он перехватил мою руку. – Ну, договаривай! Кого ты еще любишь?

– Тебя! – выпалила я ему в лицо, хотела вырваться, но он крепко держал меня, и по его лицу расползалась довольная улыбка.

– Повтори сейчас же.

– Люблю я тебя, ясно?

– Чего уж тут неясного, – хохотнул он и впился в меня таким поцелуем, что я на мгновение испугалась, как бы он меня не съел прямо там, посреди улицы, на глазах редких утренних прохожих.

По телу разлилось привычное тепло, колени подогнулись от слабости, и я жадно вцепилась в его плечи. Он оторвался на меня, хватая ртом воздух, и неверяще заглянул в глаза.

– Повтори… еще… – прерывисто выдохнул он. – Хочу услышать. Еще.

– Я. Тебя. Лю…

И он снова заткнул мне рот поцелуем. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы сквозь пелену эмоций до нас не донеслись восторженные детские вопли.

– Папочка! Лена! Папочка, ура! Ты приехал нас забрать?

– А что вы делаете?

– А почему ты залез ей в рот, она что, проглотила жвачку?

– Тихо ты, тихо! Не видишь – они женятся!

– Что, правда? Значит, у них теперь будут дети?

– Глупая! У них уже есть дети. Это же мы!

Я фыркнула от смеха и оторвалась от Кирилла. На сей раз покраснела не только я – лицо матерого гонщика до самых волос заливал багрянец.

– Соня! Марк! – он сел на корточки, чтобы стиснуть детей в объятиях. – Уже собрались?

– Да! Мамочка сказала, ты будешь ждать нас тут! Сказала, выйти самим, у нее слишком разболелась голова.

– Но я ничего не забыл! – Марк гордо указал на свой рюкзачок в виде динозавра. – Все проверил два раза. Мама сказала, что мы будем жить у тебя в доме всегда-превсегда!

– Да, – Кирилл растрепал сыну волосы и хлопнул по плечу. – Но вы должны запомнить одну вещь. Не «у тебя в доме», а «у нас в доме». Теперь, мои дорогие, это и ваш дом. И если кто-то спросит, как вас зовут, вы должны сказать: «София Кирилловна Кузнецова и Марк Кириллович Кузнецов». Ясно?

– Ага, – Марк надулся от собственной важности. Потом вдруг задумался на мгновение и заговорщически потянулся к отцу. – А Лена Александровна? – громким шепотом спросил он, косясь на меня. – Она теперь тоже будет Лена Кирилловна Кузнецова?

– Нет, ну что ты, – засмеялась я.

– Конечно, нет, – Кирилл смерил меня загадочным взглядом и повернулся к детям. – Она теперь будет Лена Александровна Кузнецова.