Тест Роршаха. Герман Роршах, его тест и сила видения

То был драматичный момент — шекспировский момент, кульминация книги Гилберта. Но что добавил чернильный тест, помимо простого подтверждения того, что Гилберт уже знал из поведения и биографии Геринга? Ни одно дважды слепое исследование никогда не докажет, что попытка отщелкнуть с карточки красное пятно есть признак моральной трусости виновника геноцида.

Келли, будучи намного более опытным роршахистом, видел результаты по-другому. Уже в 1946 году, еще до вынесения Нюрнбергских приговоров, Келли опубликовал документ, в котором говорилось, что обвиняемые были «в основном психически здоровы», хотя в некоторых случаях и не вполне нормальны. Он не обсуждал предметно тест Роршаха в данном контексте, но утверждал, что «такие личности не только не являются уникальными или сумасшедшими, но могут повториться в любой стране сегодняшнего мира».

Он расширил эту тему в посвященной своему главному интересу книге 1947 года «Камеры Нюрнберга», которая открывалась следующим заявлением:

«После моего возвращения из Европы, где я был психиатром в нюрнбергской тюрьме, я понял, что многие люди, даже хорошо информированные, не способны усвоить концепцию того, что психология определяется культурой. Слишком многие из них говорили мне: “Какими людьми были на самом деле эти нацисты? Конечно, все руководители Рейха были ненормальными. Очевидно, что они были сумасшедшими, но какими именно психическими болезнями они страдали?”

Злодеяния нацистов нельзя объяснить безумием. Они были просто созданиями своей среды, как и все остальные люди; также они были — в значительно большей степени, чем остальные люди, — создателями своей среды».

Келли настойчиво выступал против того, во что послевоенное общество крепко верило и еще сильнее хотело верить. Нацисты не были, писал он, «импозантными эффектными личностями, которые появляются только раз в столетие», но просто «сильными, доминантными, агрессивными и эгоцентричными людьми», которым «выпала возможность захватить власть». Такие люди, как Геринг, «не редки. Их можно найти в стране повсюду, сидящих за большими столами и решающих большие вопросы, — бизнесменов, политиков, мафиози».

Так похоже на американских лидеров. И на тех, кто шел за ними, — тоже: «Кому-то из нас это может показаться шокирующим, но как люди мы очень похожи на немцев, какими они были два десятилетия назад», в двадцатые, до того, как Гитлер пришел к власти. «Дешевые и опасные» американские политики, писал Келли, разыгрывали расовую карту и использовали концепцию превосходства белой расы, чтобы набрать политические очки, «спустя всего год после окончания войны», — намек на Теодора Бильбо из Миссисипи и Юджина Тэлмиджа из Джорджии. Он также ссылался на «политику подавления, применяемую Хьюи Лонгом, который подкреплял свои мнения полицейским контролем». Это были «те же самые расовые предрассудки, которые проповедовали нацисты», «те же самые слова, что можно было слышать в коридорах нюрнбергской тюрьмы». Говоря вкратце, было «очень мало в сегодняшней Америке того, что могло бы предотвратить возникновение государства, построенного по нацистскому образцу».

Нюрнбергские слушания не смогли установить смысл войны и холокоста, а тем более — восстановить разрушенное ощущение общности человечества. Подсудимые не были однородной группой высокопоставленных нацистов, а их истинные лидеры — Гитлер, Гиммлер, Геббельс — были уже мертвы. Троих из двадцати четырех даже помиловали после того, как были вынесены приговоры, включая Шахта, показавшего высокие результаты в психологических тестах. Теперь Келли утверждал, что самая совершенная из использованных им техник не смогла выявить признаки и особенности «личности нациста».

Этот урок, однако, оказался нежелательным для сообщества. Молли Харроуэр, изобретательница группового теста Роршаха и теста множественного выбора, занималась организацией важного международного конгресса по вопросам психического здоровья, который должен был пройти в 1948 году. Это была бы идеальная площадка для обнародования результатов тестов, проведенных с узниками Нюрнгберга. Она отправила шестнадцать протоколов Гилберта одиннадцати ведущим экспертам по тесту, включая Бека и Клопфера, Герц и Рапапорт, Манро и Шехтеля. Все они очень хотели увидеть эти отчеты, но ни один в итоге не принял участия в конференции. Каждый из них вдруг обнаружил неожиданное несовпадение в своем рабочем графике или еще какое-нибудь оправдание.