Тетрадь с Энцелада

По совместительству Эун-Ма-Дюй-Чи работает на станции космопсихологом. Папа сказал, что на самом деле это ее основная профессия, очень редкая и очень нужная. Если земной психолог должен знать только про человеческие проблемы, то космопсихолог изучает закономерности психики разных рас, чтобы помочь им корректировать поведение в условиях межпланетных полетов и на станциях вроде нашей. На Земле, когда люди ссорятся, они могут разойтись по отдельным углам или даже разъехаться в разные стороны. А на замкнутой орбитальной станции деться некуда. Конфликты возможны, хотя их стараются избегать либо предупреждать. Один из пунктов контракта гласит: как только сотрудник замечает в себе нетерпимость и раздражительность, он обязан проконсультироваться с космопсихологом.

Устраивать себе отдельный кабинет в медцентре Эун-Ма-Дюй-Чи не стала. Наверное, это правильно. Кто по собственной воле пойдёт туда на приём? И зачем? Чтобы окружающие сразу поняли, что у коллеги не всё ладно? Психов в космос пока не берут, а срывы и бзики бывают у всех. Иногда нужно просто поговорить по душам. И лучше даже не с человеком, а с разумной улиткой. Проверено на себе: успокаивает.

Помимо аппаратуры для раскодировки файлов, созданных в разных цифровых системах, в библиотеке есть панели для арт-креатива и устройства, погружающие в виртуальную реальность. Пользование ими допускается лишь под присмотром психолога, а то можно втянуться и уйти в виртуал навсегда. Мне пока не разрешают таких развлечений. Но посидеть в кресле – это пожалуйста. Оно большое, уютное, мягкое. Заберешься с ногами – и просто улёт!

В общем, я туда зачастила. И в один прекрасный момент узнала, что в одном из сейфов, которые я принимала за панели и рисовала на них свои светокартины, находятся настоящие книги. Честное слово, не вру! Я их видела и держала в руках. А некоторые уже прочитала.

Зачем отправлять на край Солнечной системы увесистые тома, если доставка каждого грамма груза стоит бешеных денег? Сейчас многим кажется, что книга – вещь бесполезная. Занимает много места, собирает пыль и грязь, в ней трудно найти то, что нужно, если не знаешь номер страницы и не оставил закладку. Хотя в кабинетах земных ученых по-прежнему много книг, иногда это просто инсталляции. Для красоты и солидности. А все данные оцифрованы.

Но так было не всегда.

Когда станция на Энцеладе только начала функционировать, на космических объектах случались аварии, электроника выходила из строя, и компьютеры теряли всю информацию. На Земле такие поломки устранялись легко и быстро, а в космосе они могли привести к катастрофе. Поэтому самую важную документацию земного сектора дублировали на материальных носителях. Я использую это выражение, потому что иногда это совсем не бумага, а пластик. Главное, чтобы такой носитель не йокнулся при отказе компьютера, и чтобы в текст можно было вносить изменения. В сейфах держали бортовые журналы, сведения о членах экипажа, расчетные формулы и таблицы, инструкции для нештатных ситуаций, медицинские справочники, – в общем, всё, что поможет обеспечить выживание космонавтов.

Но человек не машина. Сердце просит не только инструкций. Тогдашние психологи убедили начальство, что к практическим пособиям нужно добавить «вечные книги». Кто уж их там выбирал, я не знаю. Но на «Энцелад-Эврику» попали Библия на четырех языках (иврит, греческий, латынь, церковнославянский), Коран (с параллельным арабским и почему-то французским текстом), Махабхарата (санскрит и английский) и Пополь-Вух (текст на киче и на испанском). Из прочей литературы сюда отправились «Одиссея» (древнегреческий плюс немецкий – благодать!), весь Шекспир в одном томе (на староанглийском), «Избранное» Станислава Лема на польском (ура, мой любимый писатель!) и сборник стихов Орелии Гор на английском в переводе на космолингву. Если вы из другого мира, то, наверное, не знаете, что Орелия – марсианская поэтесса XXII века, а главная тема ее поэзии – тоска по Земле, на которой она никогда не бывала, поскольку организм коренных марсиан не приспособлен к земной атмосфере и гравитации. Еще она сочиняла стихи о несчастной любви. Герой ее стихов – «небесный возлюбленный», космонавт, который погиб при аварийной посадке. Орелия так и не вышла замуж, зато прославилась на всю Галактику. Многие космонавты возят с собой ее книжечки как талисманы.

Я, естественно, бросилась всё это читать, а Эун-Ма-Дюй-Чи не препятствовала, убедившись, что с книгами я обращаюсь бережно.

А потом мне самой захотелось что-нибудь этакое написать. Не на экране какого-нибудь девайса, а на живой бумаге. Портить книги, само собой, я не стала бы, уже не маленькая. Но другой доступной бумаги на станции не обнаружилось.