Тезей и Ариадна. Нить любви

Но беременность Ариадны перечеркивала все. Отправить дочь в Афины, чтобы там родился новый Минотавр, значило показать всему свету, что от его, Миноса, семени могут и во втором поколении рождаться одни чудовища? О нет!..

Даже услышав рассказ Акама, как Тезей достал со дна брошенный туда перстень, Минос не поверил в его божественное происхождение. Если это и так, мало ли по Земле ходит сыновей Посейдона или Аполлона, Ареса или Гермеса, не говоря уже о Зевсе, населившем Землю своими отпрысками. У земных женщин детей нет, пожалуй, только у хромого Гефеста, вечно занятого в своей божественной подземной кузнице, и мрачного Аида. Если каждый из божественных отпрысков будет диктовать свою волю и переделывать мир под себя, на Земле и без Титанов начнется Хаос.

Минос проклинал тот час, когда посмеялся над предупреждением Дексия и позволил Тезею остаться на Крите. Вот и расплата. Верховная жрица права, неприятности после появления в Кноссе этого сына Эгея и Посейдона нарастают с каждым днем.

– Но ведь Ариадна явно влюблена в Тезея? – вдруг вспомнил Минос.

– Да, Эрос метнул в нее стрелу. Но забеременела она раньше, всего на день, но раньше.

– Проклятье! – сжал кулаки Минос. – Дочь удалась в мать. Позор женщин моей семьи не смыть ничем.

– Не о том сейчас думаешь, царь Минос.

– Скажи, что мне делать.

Верховная жрица стояла, глядя вдаль, в сторону Тиры. Минос знал, что из Кносса Тиру не видно даже самому зоркому человеку, но перед ним была жрица, возможно, у нее другое зрение.

– Что там?

– На Тире? Все плохо, Тира может погибнуть. Но ты можешь спасти Крит.

– Как, говори.

– Ты забыл, царь Минос, что наш бог – Бык. Но мы приносим Быку в жертву его же сородичей. Бычьей кровью поливаем жертвенные камни, бычьи кости сжигаем в священных кострах. Разве так следует задабривать бога?

– Но мы и Посейдону приносим в жертву быков.

– Посейдону так и следует, но Быку?

– Ты говоришь о том, что Бык обижен за такие жертвы? Какие же нужны?

Он уже все прекрасно понял, но не решался осознать, произнести вслух то, что недоговаривала Верховная жрица. Глаза ее снова сверкнули насмешкой:

– Царь Минос, ты ждешь, чтобы я сказала открыто? Слушай: Быку нужна человеческая кровь, такая, какой питали его наши предки, а не замена из крови его же собратьев! Наши предки щедро лили бычью кровь в угоду Посейдону, и Колебатель земли был доволен. Но Быку они приносили кровь человеческую.

Минос мрачно молчал, он понимал, что Верховная жрица права, с тех пор, как минойцы перестали приносить самые жестокие жертвы, земля дрожит все чаще и чаще.

– Я знаю, что тебя пугает даже мысль о том, чтобы пролить эту кровь, ты предпочитаешь заставлять рабов просто трудиться в поте лица и хорошо кормить их. Я тоже хотела бы жить так спокойно, но воля бога не моя воля. Быку нужна кровь не быков, а людей.

У Миноса ходуном ходили желваки, он уже забыл о беременности дочери, о Минотавре и даже о Тезее. Человеческие жертвоприношения, что бы там ни рассказывали на островах, какие бы слухи (по распоряжению самого Миноса) ни распускали, на Крите не приносили давным-давно. И жили спокойно и в довольствии.

Нет, если честно, не очень спокойно. Да, Крит богат, много богаче остальных царств, в первую очередь из-за его выгодного расположения и его самого мощного на всем море флота. Именно благодаря множеству хорошо оснащенных кораблей Крит расширил свои владения на большинство островов окружающих морей и получал дань с большинства прибрежных царств материка.

На самом Крите прекрасно росло и давало по два-три урожая в год все, что нужно самим жителям и еще для вывоза на те острова, где сплошные горные кручи. Стадам Критского царства могли позавидовать любые тучные стада Аттики.

Все было на Крите, а то немногое, что не могло расти или быть добытым на самом острове или подвластных царству островах, привозили многочисленные торговые корабли. Жители Крита, словно губка воду, впитывали умения окружающих царств и народов, в том числе активно привозя оттуда умельцев. Если умельцы не желали работать и учить своим секретам талантливых критян, их сажали на весла кораблей и довольно скоро отправляли на корм рыбам, потому что целый день работать тяжелым веслом не всем под силу.

Но большинство работать желали и свои умения передавали, за это бывали щедро вознаграждены. Поэтому на Крите лучшие кузнецы, лучшие строители, лучшие живописцы, лучшие ткачи… На Крите все лучшее.

Попавшие на остров вчерашние жители нищих деревушек с побережья, например, Аттики, первое время рты не закрывали от изумления, а потому вместо протеста у новых рабов появлялось желание стать критянами и жить так же состоятельно и спокойно.

И все же в царстве неспокойно и на сердце у Миноса тоже. Нет, не из-за мальчишки Тезея, не из-за его угрозы расправиться с Минотавром, чтобы больше не забирали греков на Крит. И даже не из-за известия о беременности Ариадны от ее брата-чудовища.