Тезей и Ариадна. Нить любви

Тезей на мгновение замер, широко раскрыв глаза, потом шепотом поинтересовался:

– Значит, если я не убью Минотавра, то все мои друзья будут принесены в жертву?!

Дедал был готов сказать еще что-то, но увидел входившего в дверь Акама и быстро добавил:

– Я тебе этого не говорил! А Минотавр… знаешь, не ищи последнюю дверь, послушай, что тебе скажет Ариадна. Все, иди, тебе пора.

– Мастер Дедал. Тезей. господин, вам пора возвращаться во дворец, вас уже ждут, чтобы подготовить к завтрашнему бою.

– Я не нуждаюсь в подготовке и предпочел бы провести ночь с друзьями.

– Нет, такова воля царя Миноса. Я пришел за вами. Да и мастеру Дедалу есть чем заняться.

– Иди, мой мальчик, и да помогут тебе боги! Пусть Посейдон вспомнит о своем сыне.

Дедал смотрел на Тезея так, словно прощался с ним навсегда. Это совсем не понравилось парню.

«Да что они все меня хоронят?! Я еще сверну бычью шею этому чудовищу!» – возмутился Тезей, но вслух лишь пожелал Дедалу: – Хайре! Увидимся завтра после боя…

Взгляд Дедала ответил: не увидимся.

Понятно, что Дедал не просто чего-то недоговаривал, он не говорил главного, и именно это главное вызывало тревогу не только мастера или Ариадны, но и всего Кносса. Богам нужны жертвы. и жрица говорила, что слишком давно не приносили настоящую кровь, боги гневаются. Неужели предстоящие жертвы и есть афиняне?

«Ну, нет! Я убью Минотавра, даже если при этом погибну сам!» – решил Тезей. Чтобы не погибли те, кто приплыл с ним из Афин, и чтобы больше не были нужны вот такие жертвы страшному богу Крита, он готов сразиться с Минотавром голыми руками и попросту загрызть это кровожадное чудовище зубами!

– Вам нужна кровавая жертва? Вы ее получите. Минотавр будет главной жертвой богам. Богам Олимпа и Посейдону в первую очередь! Колебатель земли останется доволен, это я вам обещаю!

Тезей шел во дворец, кипя от возмущения, а Акам в это время предложил Дедалу:

– Пройдемте в комнату, мастер Дедал, нам есть о чем поговорить.

«Неужели задуманное вместе с Ариадной стало известно Верховной жрице или этому чудовищу, для которого нет ничего святого?! – ужаснулся Дедал. – Тогда совсем плохо, это значит, что Тезей, даже победив Минотавра, пойдет до конца и просто погибнет. Может, стоило объяснить ему, что Минотавр – это еще не все? Нет, нельзя, упрямый мальчишка непременно постарается перекроить Крит по-своему. Справедливости он ищет, видите ли! Да есть ли она на земле? Едва ли.

Но и на Олимпе ее тоже нет, иначе как мог допустить Посейдон, чтобы его собственный сын влип в такую историю? Странные понятия об отцовской любви у этих богов… Как и о любви вообще. Выпустить стрелу в Ариадну и не сделать этого же по отношению к Тезею – разве справедливо?!»

Видно, эти мысли отражались на лице Дедала, потому что Акам с интересом к нему приглядывался.

– Мастер Дедал, у тебя готово то, что ты мастерил в последние дни?

Дедал вздрогнул от неожиданности. Вот если бы его пытали огнем, не сказал бы ни слова, а тут просто так, словно между прочим, Акам спрашивает о том, что он скрывал даже от Икара. И от Тезея тоже.

Акам прав, в последние дни Дедал заканчивал свою самую знаменитую задумку – крылья для человека, которые могут помочь взлететь выше полета стрелы и унести того, кто их наденет, далеко от Кносса, Крита и от царя Миноса с его ужасами. Крыльев должно быть три пары – для него самого, для Икара и для Тезея. Дедал надеялся убедить сына Посейдона хотя бы просто попробовать, чтобы тот почувствовал вкус полета, а потом убедить и в том, что с Крита нужно бежать, забыв о Минотавре. Если бы это случилось, Дедал был бы готов рассказать царевичу то, что тщательно скрывал, рассказать правду о быках и жертвах.

Но Минос его опередил. Конечно, царь не знал о подготовке мастера, но все равно опередил. Наверняка готовы только одни крылья, те, что Дедал уже испробовал сам. Вторые пока плохо держат перья, их воск еще недостаточно затвердел и может расплавиться на солнце, а третья пара и вовсе не готова.

Но Дедал решил рискнуть и завтра отнести две пары крыльев к Лабиринту, чтобы смогли улететь Тезей с Икаром. Сам Дедал стар и уже просто устал. Икар талантливый мальчик, опираясь на чертежи отца, он многое сделает из того, что не успел сделать Дедал, а потом не меньше придумает сам. А Тезей поддержит его, когда полет будет закончен.

Приняв такое решение, Дедал даже успокоился, за ночь ему предстояло доделать вторые крылья, а потом дождаться выхода Тезея из Лабиринта, чтобы приладить крылья к спинам своих любимых мальчиков и помахать им вслед рукой. Конечно, царь Минос ни за что не простит его, но Дедал предпочел помочь обрести свободу Тезею и Икару, чем оставаться послушным рабом Миноса.

И вот теперь все рушилось из-за этого вездесущего Акама! Кто мог сказать ему о крыльях?!

Неужели Икар, который однажды сунул любопытный нос в потайную комнату отцовской мастерской?

Глаза Акама смотрели насмешливо:

– Твой сын не выдавал тебя. Не спрашивай, откуда я знаю обо всем, что ты делаешь. У меня тоже есть свои тайны. Так готовы крылья или нет?

– Только одни.

– Ты успеешь до утра доделать вторые?