The House

Понимая, что это совершенная глупость и мальчишество, я подхватил чемодан, щелкнул замками и запустил руку вовнутрь. Получалось не так красиво, как с автоматом, но все-таки. Я тебе сейчас покажу козла, ты сейчас мордой вниз ляжешь! Но почему-то лифтер совсем не торопился падать.

- Я тебе сказал – давай сюда чемодан! Что ты в него полез, не соображаешь, что ли?

- Ты меня не пугай, а то у меня рука дрогнет от страха. А она у меня на кнопке лежит, понял?- стараясь попасть ему в тон, ответил я. Он покосился на потолок в моей кабине, чуть отступил назад и рассмеялся. И было за этим смехом что-то такое, что вдруг сделало мой грозный автомат дешевой и очевидной игрушкой.

- Да хоть на все три сразу нажимай для верности, гад! Ну, говорю тебе, давай его сюда. Быстро!

Сохраняя остатки фальшивого мужества, я поставил чемоданчик на пол позади себя и мило улыбнулся. Чего-то же он боялся, этот болван.

- А почему бы тебе самому не взять его, а? Не помню, чтобы нанимался к тебе чемоданы подавать.

Лифтер снова нехорошо засмеялся, и я почувствовал какую-то ловушку.

- А ты мне чемодан, тогда я тебе все объясню. Обещаю.

Ну хорошо, я знаю иной выход из положения. Я нажал еще раз на кнопку шестнадцатого этажа, ожидая, что сейчас уеду от него, а там – пусть побегает за мной по лестнице, может, похудеет. Но лифт не сдвинулся с места. Он отказывался ехать дальше. И двери тоже закрываться не хотели.

Я стоял посреди кабины - респектабельной кабины лифта, устланной серым ковром, с потолка мягко лился свет. А в двух шагах от меня пыхтела бандитская физиономия лифтера. Выходить совершенно не хотелось. Отдавать чемодан тоже. Из чувства самосохранения. Наконец, лифтер окончательно потерял терпение.

- Слушай, ты, - сказал он почти ласково, - ну на хрена тебе этот чемодан? Я тебя не трону, не бойся. Ну, ты его просто пододвинь поближе, чтобы я мог достать. Иначе никак мне его не взять, понимаешь?

Он сделал паузу, его лицо выражало надежду на мое благоразумие и сообразительность. Я еще ни о чем не догадывался, а, может, и не хотел догадываться.

- Я тяжелый очень, соображаешь? Нет? Кабина висит на одном волоске, хорошо еще я заметил. Так что если я войду – вместе навернемся. Понял, наконец?!

Да, вот, оказывается, как все просто! И это совсем не розыгрыш. Что ему стоило и меня вытолкать, и чемодан отнять? Внутренним взором я мгновенно прострелил потолок кабины и почти увидел этот предельно напряженный волосок. На подгибающихся ногах, стараясь наступать на пол легко и мягко, без рывков, я пошел наружу.

- Только с чемоданом!

- Что?

- Чемодан подбери, тогда выпущу. Давай, сука, быстро, ты же легкий!

Ну нет! Назад я не пойду! Ноги тяжелели, и лифт держался уже на моем вытянутом нерве. Эта сволочь, убийца, так меня не отпустит, ему зачем-то нужен чемодан. Но сделать этот шаг назад... Я плавно, как в сиропе, развернул туловище почти на сто восемьдесят градусов. Кошачья пластика страха... Кое-как дотянулся до чемодана. Хрустнуло в позвоночнике, закололо в боку, но чемодан я за ручку ухватил. Теперь, так же плавно, назад. Главное - не упасть. Я начал терять равновесие, но лифтер ловким движением выволок меня из лифта. Я вздрогнул, запоздало сжался, но уже стоял рядом с ним, может быть убийцей и негодяем, но сейчас – славным парнем, ну, может быть, со склонностью к глупым шуткам. И, что самое удивительное, кабина осталась на месте.

Лифтер схватил чемодан и толстым пальцем указал на шахту лифта, прямо над кабиной. Сквозь сетчатое, окрашенное в цвет стен прихожей ограждение была видна, почему-то подвешенная прямо над кабиной к несущему тросу, яркая лампочка. А сам трос... Взлохмаченный пучок лопнувших стальных жил, как одуванчик на толстом стебле, сидел на крыше кабины. Другой такой одуванчик, только перевернутый, завис чуть выше. А между ними тоненькой, невыносимо тоненькой ниточкой напряженно вытянулись две оставшиеся витые проволочки.

Говорил же я себе – не следует возвращаться в Дом! Знал же, чувствовал, что это лишнее. Надо было мирно уйти в спокойной паузе, когда было очевидно, что ничего не произошло, никакого взрыва; что это была только игра - бессмысленная игра полусумасшедших людей. Да, конечно, обидно, что я-то переживал все как настоящее и даже, для собственного оправдания, многое придумал. Но все равно, уже махнув рукой на попытки что-либо понять, я бы с облегчением покинул этот Дом. Может ли всерьез напугать, заставить задуматься о странностях этого мира посещение Дома с привидениями в Луна-парке? А сейчас, получалось, что... Не знаю, ничего не получалось.

Только теперь, не в силах оторвать взгляд от оборванного троса, я по-настоящему почувствовал, как устал. Голова гудела, из желудка поднималась тошнота. Самым печальным было то, что никакой лестницы на этом этаже не было. Значит, чтобы спуститься вниз, мне нужно было либо рискнуть воспользоваться лифтом, либо искать более безопасный выход.

Я огляделся. Лифтер исчез. Мне не очень хотелось идти за ним, но еще менее меня тянуло в капкан лифта. Так что выбора не было.