The Мечты. Бес и ребро

- Ну я подумала, что, может быть, в Чехии ты успел на стриптиз сходить, а в Испании нет.

- В Чехии у меня нет подходящих знакомств.

- Подходящих для чего?

- Для посещения… - Андрей рассмеялся. – Панкратов посуду мыл в стриптиз-баре.

- Чё-чё?!

- Не шучу я!

Стеша даже дернулась от него на другой край дивана, но ненадолго. Надолго не могла – соскучилась. Комок зримо прокатился по ее горлу – сглотнула, издав странный грудной звук. А потом осторожно спросила:

- Ему что? При взрыве обломком голову задело, и он память потерял?!

- Деньги он потерял! А жрать охота каждый день.

- Но он же... он же нифига не умеет... он даже чашку до мойки не донес ни разу. И п-посудомоечную машину не знал, как включать. Кто его, такого, на работу взял?

- Это ты сейчас за него переживаешь? – Андрей порылся в кармане пиджака и выудил очки. Демонстративно нацепил их на нос и воззрился на Стешу.

- Скорее за любителей стриптиза, - фыркнула она. – Есть из грязной посуды – так себе идея. Ты что? Ревнуешь?

- Нет. Переживаю за любителей стриптиза.

- Нет, ты ревнуешь.

- А есть повод?

- Ни малейшего, но ты, тем не менее, ревнуешь, - расплылась Стефания в самодовольной улыбке. – А я уж думала, что тебе вообще плевать.

- Ну хорошо, - нехотя согласился Андрей. – Я тебя ревную.

- Выручить моего бывшего, чтобы теперь к нему ревновать – это так романтично!

- Если быть точным, то я выручал тебя.

- А вышло, что всех. Включая Олега. Трудно это – быть героем?

- Нашла героизм, - рассмеялся он, - прокатиться в Испанию за счет Моджеевского.

- Еще и скромен! Идеальный герой. У меня осталось два вопроса. Ты Олежке морду не набил, когда вы его нашли?

- Ты же говоришь, у меня причин не было, - Андрей воззрился на Стешу, вопросительно приподняв брови. – Или были?

- А обвинения в мой адрес – не повод для дуэли? – точно так же приподняла брови и она. – Если он хотел свалить, мог сделать это так, чтобы хоть меня не трогали.

- Не думаю, что он смотрел дальше собственного носа.

- Тем обиднее, что нос остался цел. 

- А твой в целости, - усмехнулся Андрей и коснулся губами кончика ее носа. – Второй вопрос давай.

Ее глаза сверкнули, но быстро скрылись за ресницами, которые сейчас были раза в три длиннее положенного. И, придав лицу самый невинный вид, Стефания проворковала:

- А ты правда хочешь на стриптиз?

- Вообще не хочу, - прилетело ей в ответ. Быстро и уверенно.

- Прямо ни капельки?

- Ни малейшей.

- Даже если танцевать буду я? 

- Лучше танца может быть только ужин! – постановил Малич.

- Это ты меня приглашаешь?

- Это я намекаю, что ужин – забота жены, - рассмеялся Андрей, за что получил тычок кулачком в плечо и Стешины надутые губы. А потом короткий вздох:

- А я пока еще не жена. И я смертельно соскучилась.

- Я тоже скучал, - выдохнул он, сделал глубокий вдох и прошептал, щекоча дыханием Стешино ухо: - Выбирай день. Но чтобы мы успели сгонять к твоим. Познакомиться и пригласить.

- А можно мы сначала распишемся, а потом пригласим? Иначе придется играть свадьбу. А оно нам надо?  

- А нам не надо?  – уточнил Андрей и поправил оправу на носу.

- Ну а зачем? Нам же не по двадцать лет.

- Ну вот потому что в двадцать лет у нас вообще никаких свадеб не было, - улыбнулся он.

- Но ты же...

- Расписались и все. Стеш, нам с Томой по семнадцать стукнуло, она беременная, родители в трауре. Какая тут свадьба?

Стефания задумчиво посмотрела на Андрея, и улыбка, тронувшая ее тщательно наведенные губы, была едва заметна. Но он безошибочно узнавал это движение – уголки чуть дернулись вверх и в глазах потеплело. Сейчас Стеше хорошо.

- А ты хочешь? – все еще сдерживаясь, спросила она.

- Небольшую – да.

- Человек на двадцать?

- Пятьдесят.

- Сойдемся на тридцати.

- Заметано. И платье.

- Только не белое, - все-таки рассмеялась Стеша, отчего фиалковые лучики из ее глаз, преодолев сложнейшее препятствие в виде накладных ресниц, вырвались на волю и осветили крошечную гримерную, совершенно преобразив тесное и захламленное помещение. Он невольно залюбовался этим невиданным зрелищем, но для порядка нужно же было что-то возразить. Однако едва раскрыл рот, как ручка двери дернулась, и в ней показалась чья-то мордашка.

- Стефания Яновна, вас ждут, - пропищала мордашка женским голоском, и актриса Адамова подхватилась с диванчика.

- Иду! – отмахнулась она от докучающих работников театра совсем другим тоном, чем разговаривала с Андреем, а когда дверь прикрылась, повернулась к нему: - Ты тоже иди. Отсыпаться. И я не обижусь, если ты проспишь премьеру.

- Не просплю, - усмехнулся Малич, тоже поднявшись и пряча очки в карман. Потом все-таки притянул ее к себе и крепко поцеловал, наплевав, что там будет с гримом. Впрочем, Стеша не особенно-то и барахталась в его руках. Лишь первую секунду. Потом позволила, впустила, сама прижималась к нему все крепче, будто желая стать с ним единым целым, не готовая, не способная его отпустить. И только потом, когда Андрей заставил себя отстраниться, потому что поцелуй грозил перейти в нечто иное, она, с трудом переводя дыхание и глядя на него затуманенными глазами, проговорила грудным голосом, чуть кусая губы: