The Мечты. Соль Мёньер

Сегодня он провалялся до обеда в кровати, чувствуя себя чуть лучше покойника. Посредством порошков боролся с температурой, которая сегодня поднималась выше отметки в 38 градусов. Иногда выползал хлебнуть Таниного бульона. Из плюсов было то, что жар он победил. Прямо сейчас у него было 37,2. Из минусов – прорезался кашель. Причем сразу нехилый такой. Так что донимали его теперь не только сопли, и бой он вел по всем фронтам сразу, однако это не помешало Реджепу Аязовичу в 16:00 очнуться, что вечером приедет Таня, если не забудет про свое обещание. И потому, осознав эту мысль, Четинкая титаническим усилием заставил себя подняться, сунуть в стиралку все, на чем спал, все, в чем ходил, и все, во что потел. А потом принял душ, хлебнул еще жаропонижающего и отправился заваривать чай.

Танин звонок застал его за поиском, чего бы заказать из Миндаля на вечер к этому самому чаю.

А сейчас он улыбался, разглядывая бумажный пакет с логотипом «Соль Мёньер». Со свойственной ей педантичностью Таня предусмотрела все, включая десерт.

- Просто на метеостанции нет такого администратора, как ты, джаным. Тогда бы прогнозы стали точнее, - рассмеялся Четинкая, но его смех быстро перерос в приступ кашля.  

- Температуру мерил? – очень по-администраторски поинтересовалась она.

- Сбил. Терпимо сейчас. Это что такое? – он ткнул во второй пакет.

- Настолка. Мне нравится. Ну… если захочешь, конечно.

- Я, кроме шахмат, ничего не умею. Покажешь? 

- Покажу, - улыбнулась Таня и почти привычным маршрутом направилась в кухню, - только после ужина. Сегодня такой дурдом творился, что я не обедала. А ты ел?

- Пил, - с некоторой гордостью заявил Реджеп. – Бульон, чай с медом, чай с облепихой, чай с имбирем, чай от кашля. И порошки еще.

- Хуже ребенка, - вздохнула она и тут же велела: - Распаковывай!

Реджеп послушно достал тарелки и принялся сервировать стол. Запахи, поплывшие по кухне, даже несмотря на заложенный нос, проникали в его сознание, заставляя сжиматься желудок и вызывая обильное слюноотделение.

- Вообще повара всегда как попало едят. А при простуде главное – пить, - все-таки огрызнулся он, достав еще и стаканы.

- Простуда – не повод портить пищеварительную систему, - не осталась в долгу Таня, вынимая из ящика приборы.

- Моей пищеварительной системе уже ничего не страшно. Знаешь, как меня в детстве мать лечила?

- И как?

- Она очень любит разные средства народной медицины. На восточные практики не переходила, но ей и отечественных хватало. Все они, конечно, были испытаны на мне как на самом близком. Но самое жуткое... В общем, она брала чай, бросала туда ложку малины и две ложки меда. На этом безобидное заканчивалось. После этого туда попадала гвоздика, две столовые ложки растопленного сливочного масла и полстакана горячего вина. Ты можешь себе представить эту смесь? А она еще и приговаривала, что ее деда когда-то вылечили, добавляя в эту дрянь еще и рыбий жиры, и она-де пожалела своего ребенка. Меня до сих пор в жар бросает от одной мысли об этом.

- Помогало? – совершенно серьезно спросила Таня.

- Возможно. Еще были горчичники, мешочки с горячей солью, которую мне к груди привязывали... И горчица с чесноком в носках. Но это когда температуру уже сбили. Обыкновенным парацетамолом.

- Стоп! Я все поняла, - рассмеялась Таня. – Давай лучше есть.

- Кстати, хочешь перец, фаршированный моцареллой, джаным? От моей матушки. Как раз к нашей дораде, - медовым голосом со скидкой на хрип предложил Реджеп и хитро поводил бровями.

- Не хочу. Лучше расскажи, куда ты дел испанского рифмоплета.

- Вообще это я должен был тетке в Морское отвезти, но закрутился, да и ей оно нахрен не надо. Она не читает не то что по-испански, но вообще никак. Сериалы смотрит только и в огороде ковыряется. Так что вон, в комнате на полке стоит. Ждет своего часа. Когда-нибудь я выучу испанский и осилю.

- Зачем?

- Ну у человека должна же быть цель в жизни.

- А до этого не было?

- А до этого я был кулинар и планировал читать всю эту байду на пенсии, чтоб не скучать.

Уткнувшись в тарелку, Таня промолчала и принялась сосредоточенно ковырять рыбу. 

Реджеп про себя выругался. Его длинный турецкий язык давно следовало укоротить, а болезнь на него подействовала отнюдь не умиротворяюще. В конце концов, она имела полное право вообще не приходить. А является по личному выбору. Или по совести. Или... Почему она вообще приходит?

Спросить это он так и не решился. Но заставлять ее грустить или чувствовать себя неловко – неправильно. И несправедливо.

- Я пошутил, джаным, - наконец проговорил он. Глухо, но спишем на кашель. – Ты же знаешь, что у меня шутки глупые и не всегда к месту. Прости.

Ее родители наворотили, а он извиняется. Бред!

- Мне бы в голову никогда не пришло, что может такое случиться, - виновато проговорила Таня и подняла на него глаза.

- А ты замечала, что чаще всего происходит именно то, чего не ждешь?

- Наверное, нет. А может, значения не придавала. Не знаю…