The Mitford murders. Загадочные убийства

– По нашей версии, после окончания войны Мейбл случайно встретила где-то Роланда Лакнора и услышала его имя, – стал рассказывать молодой человек. – Она поняла, что он не тот, за кого себя выдает, но вместо того, чтобы сообщить Флоренс, которая еще оставалась во Франции, или обратиться в полицию с обвинением в убийстве и присвоении чужого имени, начала шантажировать его при содействии их консьержа, Джима.

– Такое поведение кажется на редкость необычным. Я имею в виду для медсестры, самоотверженно трудившейся на войне, – заметила леди Редесдейл, шелковое платье которой выглядело так же безупречно, как и в начале приема. – Обычно они отличаются удивительным благородством.

– Безусловно, вы правы, – согласился Гай, – но, насколько я понимаю, Мейбл пребывала в полнейшем отчаянии. По ее словам, проведя много лет в военных госпиталях, она вернулась совершенно сломленная переживаниями и в результате оказалась практически в нищете. Не имея ни денег, ни приличного жилья, она поселилась в благотворительном учреждении в районе Хаммерсмит. Я заходил к ней туда и могу сказать, что никому не захотелось бы прожить там остаток лет. И в тот момент она увидела возможность заполучить «легкие деньги».

– А как же Флоренс? – спросила Луиза. – Разве она не собирались жить с ней до конца жизни?

– По-моему, после войны отношения между ними испортились, – заметил Салливан.

– Верно, война ужасно калечит не только тела, но и души, – поддержал его лорд Редесдейл. – Те, кому не довелось понюхать пороха, не способны даже вообразить этого.

– Увы, – печально продолжил Гай, хотя теперь он меньше стыдился своей ущербности, слушая зачастую снисходительные солдатские замечания в свой адрес. Теперь он понял, что служить стране можно не только на фронте. – Каким-то образом, видимо, Флоренс обнаружила, что Мейбл и Джим шантажировали его, и потребовала, чтобы они прекратили шантаж и предоставили полиции решать его судьбу. Мейбл отказалась, и они ужасно поссорились. К дню своего рождения Флоренс купила себе шубу, и Мейбл заявила, что это привело ее в ярость. От сознания того, как она пояснила, что она бедствует, а Флоренс, имея деньги, может позволить себе такую роскошь. Потом Флоренс сообщила Мейбл, что исключит ее из своего завещания, а сама отправится на побережье, где она планировала купить приличный коттедж и жить там на пенсию, и что Мейбл больше может не рассчитывать на ее помощь.

– Бедняжка, – сказала Луиза, – должно быть, она уезжала туда с разбитым сердцем.

– А кто же тогда, как говорили свидетели, спрыгнул из поезда в Льюисе? – спросила Нэнси.

– Тут Мейбл просто повезло, – пояснил Салливан. – Этот ложный след увел полицейское расследование в другом направлении.

– А вы спрашивали, не она ли заходила на квартиру к Роланду? Не она ли была той женщиной в мехах? – опять подала голос Нэнси.

– Именно она, – ответил Гай. – Ей хотелось выпросить у него еще денег, но он ответил, что у него их нет. Что он всячески пытался достать их, но лорд Редесдейл отказал ему, а он еще должен оплачивать содержание крестной Роланда в приюте. Тогда Мейбл пригрозила, что если он не заплатит ей вовремя, то она заявит в полицию, что именно он убил Флоренс Шор, и что у нее имеется письмо, которое доказывает, что он способен на убийство. Ксандр Уоринг понимал, конечно, что при всех возможных объяснениях он виноват в том, что застрелил настоящего Роланда Лакнора и, присвоив его имя, получил доступ к его банковскому счету и квартире. Поэтому ему пришлось сбежать оттуда.

На лице лорда Редесдейла отразилось легкое смущение. Жена смотрела на него, удивленно выгнув брови.

– Его деловое предложение… строительство гольф-клуба и площадки для игры… звучало вполне разумно, – пожав плечами, пояснил хозяин дома. – Кроме того, я понимал таких солдат и то, что им пришлось пережить. Мне хотелось по возможности помочь ему. Однако после смерти Билла я чувствовал себя виноватым в том, что отказался ссудить ему денег. И когда Роланд приехал во Францию, я попросил его рассказать подробнее о нашем деле, поскольку не видел никаких документов или хоть каких-то свидетельств начала строительства этого гольф-клуба, но вместо ответа он так разозлился, что я понял справедливость моих подозрений… В реальности никакого гольф-клуба не существовало. После этого я прекратил выписывать ему чеки.

Леди Редесдейл бросила на мужа выразительный взгляд, явно показывающий, что они еще обсудят это дело наедине.