The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Революционные движения дали большевикам возможность восстановить традиционные позиции России вдоль пористых границ Южного Кавказа и Транскаспия. Подавив восстания, иранское правительство стремилось освободиться от полной зависимости от Великобритании и восстановить баланс между двумя внешними державами, который только и мог гарантировать ему некоторую степень независимости. Договор о советско-иранской дружбе от февраля 1921 года содержал два ключевых положения, которые гарантировали советские интересы на севере страны. Статья 6 гласила, что "Россия имеет право вводить свои войска во внутренние районы Персии для производства операций, необходимых для ее обороны". Статья 13 обязывала персидское правительство "не уступать третьей державе или ее подданным концессий и владений", полученных царской Россией "путем военного перевеса", но возвращенных Персии по настоящему договору. Смысл здесь очевиден. Иран отказывался от своего суверенного права на аренду или сдачу внаем земли или ресурсов в бывшей сфере влияния царской России любой иностранной державе, кроме Советского Союза. Дальнейшее положение гарантировало Советской России исключительные права на каспийские шельфы и требовало вывода британских войск из Ирана в качестве условия вывода русского отряда в провинции Гилян.

Британцы, которые вели переговоры о заключении торгового соглашения с советским правительством, признали, что в очередной раз их форсированная политика в защиту Индии перекинула мост слишком далеко. Они подписали соглашение с Советским Союзом, фактически восстановив соглашение о сфере влияния 1907 года. Англичане отказались от предложенной ими программы внутренних реформ и поддержали "сильного человека", Реза-хана, командующего иранскими казаками. Советские лидеры также благосклонно относились к националистическим элементам в Тегеране, включая Реза-хана. Но в их случае он представлял собой самый надежный оплот против британского влияния. Их дипломаты стремились выступить посредниками в урегулировании отношений между Кучук Ханом и Тегераном. Несомненно, они воспринимали примирение как еще один шаг к укреплению националистического элемента, а также к сохранению своего влияния в северных провинциях. Но Реза-хан потерял терпение, вторгся в Гилян и разогнал джангалитов. Кучук-хан был убит своим бывшим военным комиссаром, перешедшим на сторону Реза-хана. Его движение распалось.

Революционные движения были ослаблены тем, что не смогли решить земельную проблему. В течение XIX века новый класс землевладельцев - купцы, улама и бюрократы - вместе с племенными вождями эксплуатировали крестьян. Крестьяне и разорившиеся ремесленники эмигрировали с фронтира, где на рудниках и нефтяных промыслах Южного Кавказа их постепенно обращали в радикальные идеи. Перемещаясь туда-сюда, они пополняли ряды различных социалистических движений. Но их потенциальные лидеры среди татарского населения Южного Кавказа и Иранского Азербайджана были глубоко разобщены. Когда в 1918-1920 годах представилась возможность, они не смогли объединиться вокруг программы аграрной реформы. Наиболее серьезные препятствия на пути социальных изменений в сельской местности исходили от племенных вождей, которые были основными землевладельцами в северных пограничных районах Гилана, Восточного Азербайджана и Мазандерана.

Хотя Иран не участвовал в Первой мировой войне, он понес огромный ущерб от политической неподвижности и ряда стихийных бедствий. Конституционная революция оказалась эфемерной, поскольку не было ни институциональной, ни социальной базы, на которой можно было бы построить парламентское правительство. Сепаратистские движения угрожали целостности государства. Российско-(и большевистско-)-британское соперничество сильно подорвало суверенитет страны. Эпидемии, прежде всего пандемия гриппа, унесли с собой до 2 миллионов иранцев, четверть сельского населения. К 1920 году, писал Эрванд Абрамян, Иран превратился в "классическое "несостоявшееся государство", готовое к спасению человеком на коне".

В последние годы правления Каджаров казачья бригада оставалась единственной эффективной вооруженной силой, находившейся под контролем династии. В 1921 году вывод британских войск создал крайне нестабильную ситуацию во всей стране. В феврале полковник Реза-шах, возглавлявший Казвинский и Хамаданский отряды казачьей бригады, вошел в Тегеран и в сговоре с несколькими представителями иранской интеллигенции захватил контроль над всеми правительственными учреждениями, провозгласив верность шаху. В своем манифесте новое правительство назвало армию высшим средством процветания страны.