The Телки. Повесть о ненастоящей любви

Я пытаюсь узнать, куда мы едем. Леха предлагает отправиться в «Галерею», но я говорю ему, что она закрыта, и встречно предлагаю поехать в «Vogue Cafe», декламируя при этом: «Брат на Рейнджровере Vouge приехал в «Vouge». Телок — сток, отдохнул чуток. Йо!»

Раскидываю пальцы на манер этих доморощенных клоунов типа «Фабрики звезд», и хлопаю Леху по плечу. Девчонки на заднем сиденьи заливисто хохочут и начинают скандировать «Вог! Вог!». Я тоже смеюсь, и тут до меня доходит, что «Vogue Cafe» тоже закрыто, потому как уже полчетвертого. И по ходу поезда вообще все рестораны закрыты, и надо бы придумать, куда двигать дальше. Я говорю об этом Лехе, а он кивает и отвечает:

— Ага. Ну, тогда, может в «Галерею»?

Я врубаюсь, что название «Галерея» уже звучало и понимаю, что Леха пьян еще сильнее меня и начинает путаться в показаниях. И я хочу ему сказать, что он уже предлагал «Галерею», но вместо этого у меня вырывается вопросительное:

— Э-э-э-э-э?…

И тут кто-то из девчонок предлагает ехать в бар «30/7», который еще может быть открыт, и мы дружно соглашаемся, закуриваем и пялимся в окна — каждый в свое. А я украдкой посматриваю, куда пялится Леха, поскольку он за рулем и бахнуться в фонарный столб или припаркованный мусоровоз мне совсем не улыбается, потому что мне двадцать семь лет и моя будущая вилла на мысе Антиб еще не успела соскучиться по мне. Более того, она никогда не простит мне, если я променяю ее на ржавый, отстойный московский мусоровоз. В какой-то момент мы встаем на светофоре, и фары выхватывают на стене граффити, представляющее собой одно слово: ЗАЧЕМ.

И одна из девушек, которая не пила «Asti», говорит, глядя куда-то в середину салона:

— Интересная надпись. Действительно, зачем? Думая, что она обращается ко мне, отвечаю:

— Прикольно!

— Ничего прикольного, Андрей, совсем ничего прикольного…

— Да? Вообще-то да… Я бы написал красным. А контур обвел бы… таким ядовито-зеленым.

— Ты действительно так думаешь? — продолжает она. — То есть ты сейчас говоришь именно то, что думаешь?

— Ну… я не совсем уверен. — Мне почему-то становится неловко, и я чувствую дискомфорт от того, что эта телка загоняет меня в тупик. Но в последний момент я собираюсь и говорю ей лениво-отстраненно:

— Знаешь, как вариант ядовито-зеленый тоже был бы очень неплох. Но, если хочешь, пусть будет любой цвет. Я тебя умоляю! Пускай будет цвет, который ты захочешь. Do it your own way!

— Андрюш, а ты когда-нибудь делал что-то your own way?

— Я? Xa-xa! Ты бьешь наповал, крошка! — Я складываю руки наподобие пистолета, целюсь в нее и произношу «паф!» одними губами, а потом делаю вид, будто сдуваю дым после выстрела. — Кстати, гашиш будешь? — заканчиваю я с победным видом.

Она смотрит на меня во все глаза, не мигая. И от этого ее взгляда мне снова становится не по себе.

Уже часов пять утра, но наш диалог продолжается. Основательно набравшись в «30/7», мы оказываемся на пороге ее квартиры в районе Ленинского проспекта. Одной рукой я обнимаю ее за талию, в другой держу букет цветов, купленный у бабки, непонятно как оказавшейся в этот час на бульваре. Девушка долго копается в сумочке в поисках ключей от квартиры. Все это время я целую ее, закрыв глаза, и пытаюсь прогнать первые симптомы «вертолетной» болезни. Наконец она находит ключи и открывает дверь, я облегченно вздыхаю и еще крепче обнимаю ее.

— Конечно, Андрей, конечное — Она отстраняется. — Все непременно случится. Тотчас же. Можно прямо здесь. На пороге. Только один ма-а-аленький вопросик, окей?

— Да, зайка, можно даже два, только не больше, а то я весь просто сгорю. — Я снова притягиваю ее к себе и начинаю целовать в шею.

— Итак, Андрюша, у нас все сегодня случится, если ты скажешь мне, как меня зовут. У тебя десять секунд. — Она демонстративно поднимает руку с часами (марка мне неизвестна, впрочем, неважно).

— Эй-эй, что за дела? Что за проверки тут такие? — На этот раз отстраняюсь я, понимая, что ее вопрос — удар ниже пояса, ведь последние три часа я называл ее «зайка», «солнце», «дорогая», в общем, как угодно, только не по имени. А ведь она представлялась. Или нет? Как-то сложно все! — Послушай-послушай, что за детский сад а? Неужели ты в самом деле думаешь, что я не знаю, как тебя зовут?

— Восемь… — Она продолжает смотреть на часы.

— Может, хотя бы в квартиру зайдем? Нет, конечно, если тебя прикалывают такие игры, если ты находишь их возбуждающими, я, безусловно, за! — Я подмигиваю ей. — Если тебя это заводит, я готов притвориться, что не знаю, как тебя зовут. Хочешь? Типа, мы друг друга не знаем и случайно столкнулись в лифте пять секунд назад, да?

— Мы действительно друг друга не знаем. Три секунды.