The Телки. Повесть о ненастоящей любви

— А по бабам бегать можно, да? Не надо было тебе ему врать, что залетела, надо было на самом деле беременеть. Они от новых детей сразу с ума сходят, — качает головой Жанна.

— Что значит — не надо? Он сразу в отказ пошел, сказал, что детей не хочет, — злится Лиза и закуривает новую сигарету. — Он бы тогда меня просто на хер послал. А так хоть машину вымутила!

— Кстати, она права. Они на аборты ведутся. У меня подруга так за год на квартиру заработала, — соглашается Женька.

— Ты, главное, с этим своим Толей не нагрейся. Предложи ему пожить вместе какое-то время. Сразу будет понятно, что за экземпляр. Какие-то мужики пошли балаболы. Романтика! Летом пахнет!…

— Тебе, конечно, легко, ты замужем, — констатирует Женька, и в этот момент на ее лице отражаются все ее ночные размышления над собственным будущим: уйдет — не уйдет, женится — не женится.

— Ой, ладно! — хмыкает Жанна. — У моего начались «сороковые-роковые». Командировки, конференции. Я так думаю, что какую-нибудь крысу себе нашел. Или с работы кого. Детектива наняла проверить.

— А если он его вычислит и перекупит? — в голосе Женьки зазвучали нотки интереса.

— Мне все равно, если честно. Я ему по пьяни однажды сказала: «Ты у меня вот где! Все твои счета, документы. Все твои схемы. Все про тебя знаю. Если уйдешь, то голым!»

— Он тебя закажет, — испуганно шепчет Лиза.

— Не закажет. Детей очень любит. Да и спрятано у него за границей достаточно. С голоду не умрет. Главное, чтобы меня голой не оставил. В общем, они все одинаковые, женатые, не женатые. Дальше собственного члена не видят. Почуяли молоденькую суку — и вперед. Сколько теперь этих тварей? В каждом ресторане по сто штук. Начинают уже лет с пятнадцати. С другой стороны, кто из мужиков не гуляет? Перебесится — и домой.

Вы-то, конечно, были более порядочные в свое время, — подмечаю я. — Начинали в шестнадцать.

— Это хорошо, что ты в бизнесе понимаешь, — одобрительно кивает Лиза, — другие сидят, уши развесят, а потом локти кусают оттого, что не позаботились в свое время о тылах.

— А если он тебя с твоим «дайвером» запалит? Не боишься? — Женька пристально смотрит на Жанну.

— «Дайверы», «бартендеры», слушай, я что ему, за каждую шлюху предъявляла? — равнодушно говорит Жанна. — Сколько их у него было! Мы же взрослые люди. У каждого свои грехи. Просто я в последнее время чувствую, что это у него не простые блядки. Что-то серьезное…

— Алло, — отвечает на звонок Лиза. — Алка, я же тебе говорю, нет других способов. Я не знаю. Давай я тебе перезвоню.

— Что Алке надо? Опять ищет знакомого директора автосалона? — злобно говорит Жанна. — Тварь она конченая, ты с ней осторожней.

— Она меня просто достала. Хочет сменить в Vertu мелодию сигнала. Вчера звонила в консьерж-сервис, в Лондон, ей там сказали, что мелодия не меняется, теперь ищет в Москве, где поменять. Не нравится ей, видите ли!

— Она дура что ли? — изумляется Женька. — У всех Vertu одинаковый звонок, чтобы своих сразу было слышно. Зачем его менять-то?

Интересно, кто же башляет этим клиническим идиоткам? — думаю я. — Одна в Лондон звонит, другая рекламные проспекты цитирует. Интересно, а специально обученный человек для отправления эсэмэсок у них есть?

— Не знаю, — пожимает плечами Лиза, — а что за история с менеджером? Она за скидки на тачки трахается?

— Ты не знаешь? По-моему, уже весь город знает. — Жанна поправляет прическу и оглядывается по сторонам. — Алка твоя приезжает с хахалем в салон «мерса», где у нее знакомый директор. Они выбирают тачку, он платит наличными. На следующий день она приезжает с другим хахалем, выбирает ту же тачку, он платит за нее. В итоге она получает и машину и бабки. Там даже неважно было, нал, безнал. Если оба мужика безналом хотели платить, им говорили, что машина в резерве, и можно только наличными. Ну, директору что-нибудь отстегивала. И все довольны — и директор, и мужики, каждый из которых думает, что это он ей машину купил, а главное — она в шоколаде.

— Чистая аферистка, — соглашается Женя. — Она, когда в Москву приехала, начинала с того, что врала разным лохам, будто они ее триппером заразили. Слезы, истерики — все как положено. Раз в месяц с очередным такое исполняла. Кто-то деньги давал, кто-то еще и подарки.

— А мужики потом не проверялись что ли? — изумляется Лиза.

— Даже если и проверялись! Ты пойми психологию мужика. Получит отрицательный анализ — и подпрыгнет до потолка. У всех жены, девушки, любовницы. Что он, деньги, что ли, у нее пойдет забирать? Рад без памяти, что пронесло.

— Теперь у нее серьезный роман с каким-то строителем, — Лиза чихает. — Вот, правильно, со строителем. Он от нее не отходит. То звонит, то эсэмэсит. Тридцать шесть лет. Разведен.

— Или врет, что разведен? — откликается Женя.

— В общем, не знаю. Она его плотно в оборот взяла. Говорит мне: «Я к бабке одной хожу, ворожу на него, чтобы не свинтил. Где я себе еще такого сладкого найду?» Собирает его фотографии, волосы, раз в неделю относит все бабке. Говорит, он ей собирается предложение сделать.