The World for Sale: Money, Power, and the Traders Who Barter the Earth's Resources

Иранская революция затронула не всех участников нефтяного рынка в равной степени. Больше всех пострадала компания British Petroleum, выросшая из Англо-персидской нефтяной компании. До революции у BP, благодаря контрактам с Тегераном, было достаточно нефти не только для удовлетворения потребностей собственных нефтеперерабатывающих заводов, но и для снабжения других. Внезапно эти поставки были полностью прекращены, поскольку персонал BP был вынужден эвакуироваться, а затем ее активы были национализированы. Компании внезапно понадобилось покупать нефть только для снабжения собственных нефтеперерабатывающих заводов. Японские нефтеперерабатывающие предприятия, которые в значительной степени зависели от иранской нефти, поставляемой BP и другими компаниями, также оказались в затруднительном положении. Некоторые американские нефтеперерабатывающие компании оказались в той же лодке.

Несмотря на увеличение добычи Саудовской Аравией, чтобы компенсировать иранский дефицит, официальные цены на нефть ОПЕК росли на протяжении 1979 и 1980 годов, сначала до $18 за баррель, а затем до $28. В действительности рыночная цена была гораздо выше. На спотовом рынке нефть переходила из рук в руки по 40 долларов за баррель и выше - ходили слухи о сделках по 50 долларов за баррель. Такая цена показалась бы диковинкой всего несколькими годами ранее, когда цены держались на уровне 2 долларов в течение десятилетия.

Цена на нефть решительно освободилась от хватки "Семи сестер", и властелинами этого нового, изменчивого рынка стали такие трейдеры, как Рич и Дойс. Мир жаждал нефти. Компании были в отчаянии после того, как в одночасье оказались отрезанными от иранских поставок. Не имело значения, откуда она поступает и сколько стоит. Мы должны были пойти и купить эту нефть у кого-то, где-то", - сказал Джеймс Моррисон, старший исполнительный директор Atlantic Richfield Company.

Секрет легкой наживы для трейдеров заключался в долгосрочном контракте на покупку нефти по официальным ценам. Затем, когда цены на спотовом рынке взлетят, они смогут перепродать ту же нефть на пять или даже десять долларов дороже за баррель. Как же трейдеру заполучить такой выгодный контракт? "Чтобы получить этот контракт, ему нужно было заплатить смехотворно маленькую комиссию соответствующим сторонам", - говорит один из руководителей крупной нефтяной компании того времени. И иногда передавать нужные коричневые конверты.

Несомненно, коричневые конверты или "комиссионные" всегда были частью ведения бизнеса в дальних уголках мира. Но нефтяной кризис 1970-х годов породил новую коррупционную экономику: мировая нефтяная промышленность была вновь национализирована, и люди, решавшие, кто может получить контракт, были уже не руководителями крупных нефтяных компаний, а плохо оплачиваемыми правительственными чиновниками. И вдруг, благодаря стремительному росту цен на нефть, они получили возможность распределять контракты, которые стоили многие миллионы долларов, в пользу проницательного нефтетрейдера.

Рич был из тех торговцев, которые готовы пойти на все, чтобы заполучить нефть. Стоимость контракта на поставку иранской нефти в те дни составляла около 125 000 долларов для нужного человека в Национальной иранской нефтяной компании. "Взятки платились для того, чтобы иметь возможность вести бизнес", - говорил Рич своему биографу. Это не цена, которая невыгодна правительству, участвующему в продаже или покупке". Он не видел ничего плохого в том, чтобы платить за доступ. В то время как в США были приняты антикоррупционные законы, в некоторых европейских странах их не было. В Швейцарии даже можно было учитывать "плату за содействие", как часто называли взятки на корпоративном языке, как расходы, вычитаемые из налогов.

Трейдеры хорошо поработали во время первого нефтяного кризиса 1973 года. Но на этот раз прибыль была поистине необыкновенной: в 1979 году, по словам четырех бывших руководителей, Marc Rich + Co получила более 1 миллиарда долларов (хотя прибыль после уплаты налогов, указанная в официальной отчетности, была несколько ниже - около 700 миллионов долларов, по словам одного из них).

Остальные участники нефтетрейдинговой отрасли также делали деньги, не покладая рук. Компания Mabanaft, не имевшая такого глобального веса, как Marc Rich + Co, тем не менее получила в том году прибыль в размере 200 миллионов дойч-марок (чуть более 100 миллионов долларов). А прибыль до налогообложения Philipp Brothers, которая никогда ранее не превышала 200 миллионов долларов, составила 443 миллиона долларов в 1979 году и 603 миллиона долларов в 1980 году. Cargill получила 178 миллионов долларов в 1979 году и 269 миллионов долларов в 1980 году.