TIA*-2. *This is Africa

– Хе-х… А для Хромого это делом принципа не будет?

Герыч задумчиво посмотрел на грифа, рвущего на жёлтом песке пляжа полуразложившуюся тушку утонувшей собаки. Странно, кстати, что он один – обычно стаями летают. Лёха вон их даже приручать пробует, и имена даёт, без особого успеха, правда.

– Вариант такой есть, конечно. Но вряд ли. А́дам – близкий Хромого, так А́слан сказал?

Киваю в ответ.

– Вот… Но у Хромого таких много. А в число самых близких он не входит, иначе я бы про него слышал. Поэтому, скорее всего, соскочим. Хромому все эти разборки не пойми с кем не пойми где тоже нафиг не нужны. У него своих головняков хватает. Скорее, он своим скажет «не время, потом их достанем». Ну, будут пытаться хрен к носу прикинуть, разобраться, кто мы и что мы, но это дело долгое, и хрен разберутся ещё. Так что, валить нам надо А́дама, и не Хромого, а этого, как его… Ильясова.

– А если Хромого завалить, но ответственность не брать, им не до нас не станет? Типа борьба за власть, и всё такое?

– Мм… Возможно. Но как ты его завалишь?

Ага. Значит, как одного А́дама валить, так «мы завалим», а как другого, так «ты завалишь». Ну-ну.

– Да так же, как и этого. В чём принципиальная разница? От Хромого пули отскакивают?

– Ну, охрана у него серьёзная, но даже не в этом дело. Где ты его завалишь? Ты знаешь, где он?

– А ты не знаешь? И не можешь узнать?

– Я не знаю. Он то в Грозном, то в Москве. Зимой в Дубае в основном живёт. А если я начну за него узнавать, то через пару дней меня самого у подъезда встретят, и скажут: «Слышай, ты А́дама искал, да? Паехали, ждёт он уже». У них же везде стукачи. А так мы их грамотно разведём, и они от нас отстанут.

– Ну, хрен его знает. Это в тебе неарийская кровь говорит, любитель комбинаций, мля. Я вот как-то во все эти психологические игры не очень верю. И вообще, не люблю людей обманывать. Намного проще и надёжнее их убивать.

– Слышь, Сильвестр Шварцнигер, всех не поубиваешь. Всё равно договариваться приходится. Всех подряд будешь валить, никто с тобой дел иметь не будет, и самого быстренько зароют.

– Увы, мир несовершенен…

Нет, ну я рисуюсь, конечно. Слегка.

***

Сьерра-Леоне, Южная провинция, Бо.

– Мистер Аль-Саа́ри, ну это несерьёзно. Флюоресцентность сильная, Вы же сами видите. Тысячу девятьсот дам, исключительно из уважения к Вам.

– Ви́тали, это вы, молодые, всё спешите куда-то, а мне спешить некуда. Не купишь ты, купит следующий.

Старик, чем-то неуловимо напоминающий Харифа, только растолстевшего раза в три, сделал затяжку, выпустил колечко дыма, после чего энергично затушил окурок в стоявшем на столе чайном блюдце. Впрочем, оно, похоже, для того и стоит.

– Две. И то только потому, что ты у меня уже на хорошую сумму купил. Это нормальная цена, ты сам знаешь. В Антверпене ты такой за три продашь, можно подумать, я цен не знаю.

– Эх, Ваши бы слова… Ну какие три? Максимум, две двести, и то, если повезёт. Ладно, беру.

Ну, реально смотря на вещи – где-то 2300—2500$. Если я не ошибаюсь, конечно, что тоже вполне себе вариант. Ладно, больше в этом даймонд-шопе ничего интересного нет, поеду-ка я перекушу. В Americana, пожалуй, это недалеко, как раз.

Симпатичная официантка с изящной короткой стрижкой лихо стрельнула в меня глазами издалека, взяла меню, подошла поближе, и всадила ещё залп в упор.

– Добрый день, сэр! Вот меню, принести попить пока чего-нибудь?

– Да, пиво, пожалуйста. Какое у вас есть?

– «Star», «Heineken» и «Bootlik

», сэр.

– Хм… А что за «Bootlik» такой?

– Тёмное пиво, сэр, крепкое. Хорошее, попробуйте.

– А принесите бутылку, пожалуйста, я посмотрю сначала.

Есть у меня подозрение, но посмотрим. Так, пока меню гляну. Блюдо дня… ага, рыба. Интересно, не траванусь? Всё-таки, до моря отсюда далековато. Или она речная? Может, не извращаться, и куриные крылышки взять? Ладно, не издохну, в крайнем случае, лишний раз к белому другу сбегаю. Не хочу курицу, надоела. Рыбу хочу. И женщину.

Официантка, как я и подозревал, притащила «Балтику». Ту самую, которой я торгую. Надо же, куда из столицы расползается. Но мне не надо, спасибо. Я такое и в непросроченном виде не пью.

– Мм, нет, это крепкое для меня. «Heineken», пожалуйста. И рыбу с рисом.

Глядя на попу удаляющейся официантки, меланхолично размышляю о том, что секса у меня не было уже два месяца, и это не есть хорошо. А попа очень даже ничего, кстати. В этом плане негритянки рулят, больше таких поп ни у кого нет. И высокая она, метр восемьдесят, как минимум.