Тяга к свершениям: книга четвертая

Роман слушал разговор молча, хотя сам он не раз уже сталкивался с этими договорами и знал наверняка, что Николай Петрович прав и согласно регламенту проект можно было отправить на станцию заранее за четырнадцать рабочих дней до даты подписания и избежать, таким образом, неприятной задержки. Поначалу он испытал сильнейшее желание вмешаться в беседу и подтвердить предположения своего начальника, позиция которого была абсолютно верной, но подумав немного, не стал этого делать. Во-первых, он знал — уж если Николай Петрович взял что-нибудь на заметку, то обязательно вернется к этому, а во-вторых, и это являлось основным сдерживающим Романа фактором, его вмешательство могло быть воспринято неправильно и истолковано как желание подчеркнуть некомпетентность Кирилла, отомстив за только что выказанное им явное пренебрежение, а этого он никак не хотел допускать.

— Тут Рома меня на тортик приглашает. Ты как? Не против? — закончив, наконец, с компьютером, обратился к Кириллу Николай Петрович.

— Да, присоединяйся, все уже готово, — радушно подтвердил приглашение Роман.

— Я только за, — ответил Кирилл, и все трое выйдя из кабинета, направились по коридору.

Роман понимал, что поведение Кирилла не было обусловлено неуважением к нему: они знали друг друга еще с института, когда учились на одном факультете, а сейчас работали в соседних кабинетах и поддерживали хорошие отношения. Проигнорировав протянутую руку, Кирилл не хотел принизить его, он хотел таким жестом только лишь возвысить начальника. Это было в его натуре, где-то глубоко внутри, и менять коллегу Роман не собирался. По крайней мере, уже не сегодня. Единственное, чего он до сих пор никак не мог взять в голову, так это почему в подавляющем большинстве случаев тактика Кирилла срабатывала. Подобные приемы проходили на ура: те, кого они должны были впечатлить, охотно видели в этом своеобразную форму уважения и почтения, и будто не понимали, что окажись они вместе с Кириллом в подобной ситуации в кабинете еще большего начальника все это его напускное уважение мгновенно улетучится и он, не моргнув глазом пройдет уже мимо их вытянутой руки. Но вопреки этим очевидным для Романа выводам, руководству такое поведение нравилось, и стоит ли говорить, что Кирилл был на хорошем счету у начальства и очень непопулярен среди коллег.

Проследовав по длинному коридору, мужчины вошли в квадратный кабинет, в котором располагалось рабочее место Романа и еще троих его сослуживцев. Мебель здесь, как и отделка в целом, была хоть и простая, но при этом вполне современная. Справа от двери находилось два рабочих стола, за которыми сидели занятые какими-то бумагами две молодые девушки. Одна из них (та, что находилась ближе к двери) была одета в интересное платье, цвет которого нельзя было точно определить: рисунок на платье напоминал мозаику, состоящую из множества элементов белого, черного, коричневого и желтого цветов. Волосы у нее были распущены, что очень молодило эту, безусловно, симпатичную девушку, так что ее вполне можно было принять за студентку третьего курса. Другая женщина была в сером брючном костюме и с собранными в пучок волосами; выражение ее лица, как, впрочем, и весь внешний вид выражали строгость и взвешенность. Слева от двери в кабинет находился шкаф для одежды и стол, за которым сидел коренастый мужчина средних лет. Еще два стола стояли вдоль стены напротив. У одного из них была небольшая приставка на двух самостоятельных ножках, служившая дополнительным столиком для общей офисной техники. Сейчас же техника была убрана на пол, а вместо нее на выстеленных газетных листах стояли две большие тарелки (одна с бутербродами и закуской, другая с фруктами), уже разрезанный торт, бутылка вина, бутылка виски, коробка какого-то сока, разломанная на дольки плитка темного шоколада, бокалы для вина и пластиковые стаканчики. Вокруг были расставлены стулья.

При появлении новых лиц в кабинете все оживились: девушки отложили бумаги и, поприветствовав Николая Петровича и Кирилла, начали подтягиваться к импровизированному банкету; мужчина средних лет тоже поздоровался и вышел из-за стола. Все расселись. Был уже конец рабочего дня и многие не отказывались от спиртного: Роман и мужчина средних лет пили виски, девушки отдали предпочтение вину, и только Николай Петрович и Кирилл, будучи сегодня за рулем, довольствовались соком. К этому времени все присутствующие уже сильно проголодались и бутерброды разлетелись почти сразу же, кроме последнего, который одиноко стоял посреди пустой тарелки еще некоторое время. Он завладел мыслями многих: все то и дело искоса поглядывали на него, но никто не знал, как к нему подступиться, боясь то ли показаться ненасытным, то ли сконфузиться, скрестившись с кем-нибудь в синхронной попытке заполучить его. Но вскоре и этот бутерброд настигла участь предшественников.

По мере того как собравшиеся немного утолили чувство голода и поделились всеми произошедшими с ними в последнее время событиями, беседа замедлилась и в один момент остановилась.