Тиара. Кимчхи из айдолов (СИ)

Начинаем репетировать коронную песню дуэта, которую в прошлой жизни я тоже сочинил вместе с Элли… https://youtu.be/ORz78nrqXvw

Через час на репетицию «EXID» пришла макнэ «старших» Солли и сразу же в комнате стало шумно и весело. Девушка изучала на факультативе в школе русский язык. По её словам, там была кассета с русским фильмом «Кин-дза-дза!». По кассете и ставили иностранное произношение. Солли больше всего понравилось национальное русское приветствие: «Ку!». Она так со всеми здоровалась и разводила руки в стороны, приседая. Я в ответ ей тоже кукукал и девушка заливалась весёлым смехом.

Приехал постановщик клипов. Ему предстоит художественно снять песню нашей женской группы «EXID». Специалист послушал материал, посмотрел танцевальные движения и с моей помощью набросал сценарий клипа, весьма близкий к тому, что я видел в своём прошлом. Клипмейкер сделал несколько замечаний по внешнему виду девушек и предложил Солли, как самой младшей, постричься под мальчика, чтобы на фоне остальных женственных девушек она выглядела более комично… Наша макнэ согласилась на стрижку. Тем более, что я об этом тоже настойчиво просил, чтобы выступить завтра «разрушителем» моих свиданий вслепую.

Солли после зачисления ходила и вся светилась от счастья. За это и получила от Элли кличку — Хэппи Паппи(Счастливый Щенок). И вот Щенку предстояло принять непростое для четырнадцатилетней девушки решение. Готовясь к роли моего любовника, Солли обрезала свои длинные волосы…

и, надев мужской костюм, стала немного похожа на официанта из ближайшего ресторана мамы директора Пси, где пройдёт моё первое свидание вслепую.

— Аллё, гараж! Скажут некоторые читатели… Четырнадцать лет! Да по ГГ решётка плачет!

— А вот и нет! В Корее в это время возраст сексуального согласия — тринадцать лет. Так что уж на свидания ходить и целоваться можно. Если родители разрешат.

А родители Солли и не догадываются, чем собирается заняться их дочь!

На доске перед репетиционным залом Элли для стимуляции подруг повесила отрывной календарь с количеством дней до дебюта. Сейчас висит Д-15.

Перед митингом заезжаю к спонсору нашей трот-певицы. Его дом был неподалёку от агентства. Сай попросил меня к нему съездить, чтобы показать новую песню для певицы. Может тот расщедрится и денег нам даст на клип для своей зазнобы. Приезжаю, захожу, разуваюсь. У «братков» застолье. Пьют и смотрят русско-американский шансон в исполнении Шуфутинского… «Эх, ма, чешуя, не поймал я ничего…» Один из членов банды был русский и он перевёл, как смог, эту песню на корейский — если его мат убрать, то это целая дорама со смыслом… Денег мне не дали, и хорошо, что больше ничего не дали! Не хочу к ним ездить с протянутой рукой.

Днём в Каннаме состоялся митинг правящей партии « Йоллин Уридан»(«Ури»). Насколько я понимал из политических обзоров в СМИ и на ТВ — авторитет «правящих» неуклонно падал. Именно об этом говорили в предмитинговых кулуарах Пси и его политические боссы. Меня оформили членом партии.

— Так нужно, — коротко сказал директор и добавил, — На кону «наши» пятьсот миллионов вон до президентских выборов. Правда сейчас партийная касса почти пуста. Но, к выборам «бизнес» накидает денег и нам и нашим оппонентам. Судя по рейтингам наша партия лишь немного отстаёт от оппозиции.

Что я помнил про президентские выборы в декабре 2007 года? Да почти ничего. Правящая партия потерпела тогда сокрушительное поражение от оппозиции. Нерешительность правительства в вопросе сближения с КНДР, привела к тому, что значительная часть сторонников партии отвернулась от неё. Правительство объявило, что отказывается от экспериментов по созданию атомного оружия, но будет продолжать работу с «мирным атомом». Это тоже подлило бензина в «костёр напряжённости» на Корейском полуострове. Также негативно подействовал на имидж партии провал переноса столицы из приграничного Сеула в Тэчжон.

Выходом из затруднительного положения правящие политики видели в объединении партии с несколькими другими близкими по платформам. Объединительный съезд планировался на август. И выдвижение общего кандидата. Основным кандидатом в президенты от правящей партии считался Чон Донъён — приемник правящего президента, а запасным — Мун Чжэ Ин — главный секретарь действующего президента Кореи. Я помнил, что Чон Донъён окажется просто никаким в борьбе за президентское кресло. Надежда, что объединение партий поможет победить, была иллюзорной. Это было полумерой, не способной вернуть правящей партии большинство электората. Нужны были более веские политические и экономические решения на фоне надвигающегося кризиса. Поэтому я был на стороне Мун Чжэ Ина, который в дальнейшем себя проявил, как мудрый и сильный политик.