Тяжело в учении

— …по которому каждый из них обязался предоставить в распоряжение Нариса всех своих подданных, хоть сколько-нибудь владеющих даром колдовства…

Я прислонилась к двери и пригорюнилась. А ведь все так хорошо начиналось! Мы наскоро перекусили — Рэм притащил вкусные пирожки, явно не из нашей столовки, — а потом приятель, отлично осведомленный об особенностях моих взаимоотношений с историей магии, самоотверженно попытался доступно поведать мне о важной для развития магии эпохе, по которой и должен был состояться зачет. Однако уже через пять минут я полностью потеряла интерес к происходящему, уставившись в окно и беззастенчиво зевая. Я не специально! У моего организма такая защитная реакция! Поняв, что ничего не добьется, коварный Рэм со вздохом объявил перерыв и предложил мне умыться, дабы окончательно не уснуть. Я покорно поплелась в ванную, не веря в успех нашего предприятия. Но едва зашла в тесную комнатушку, как дверь захлопнулась и, сколько я ее ни дергала, не пожелала открыться.

Так я и попала в ловушку — без света и магии, потому что кое-кто предусмотрительно наложил на комнатку блокирующие чары, которые были мне не по зубам. Расчет оказался правильным — лишенная возможности отвлечься, я невольно вслушивалась в слова друга, звучавшие, во избежание всяких уловок вроде затыкания ушей пальцами, прямо в моей голове. Рэмион неутомимо повествовал о первом ополчении против тварей Бездны, причем не монотонно и нудно, как Эрлина, а столь эмоционально и воодушевленно, словно это были не скучные исторические факты, а потрясающая, захватывающая дух приключенческая легенда. Сухие события, изложенные в учебнике, обрастали множеством ярких деталей, участники сражений перестали казаться каменными монументальными статуями, превратившись в людей со своими страхами, проблемами и принципами… Вскоре я прониклась таким настроем — и затаив дыхание чувствовала, как, озаренные искренним восхищением Рэмиона, оживают давно ушедшие герои, как беспощадная мгла наползает на беззащитные земли — и как на ее пути становятся не побоявшиеся бросить вызов тому, что испокон веков внушало людям ужас. И пели древние заклятия, сверкали молнии клинков, слышались злобные рычания и визги не ожидавших отпора тварей…

Все следующее утро я провела в будоражащих душу грезах о Днях давно минувших. История магии больше меня не пугала. Я сама не поняла, как подняла руку — и очнулась, лишь когда мой рассказ о первой битве сил Добра и Зла подошел к концу.

В аудитории царила оглушающая тишина. У мастерицы Эрлины медленно округлялись глаза…

— Садись, Виорика, — сипло разрешила она. — От… от…

— Отвратительно? — подсказала я, не помня точно, чего только что наговорила.

— Отлично, — поправила мастерица Эрлина. — Не ожидала, честное слово! Но отныне меньшего от тебя я не приму!

Теперь как пресловутый баран на новые ворота таращилась на нее я. «Отлично»? Мне?! Тупо кивнув, я поплелась на свое место. Преподавательница тем временем с таким вниманием оглядывала меня с ног до головы, словно подозревала наличие запоминающего амулета или ему подобной чепухи.

— Ну как? — вопросил сияющий Рэмион, едва я вышла из кабинета истории магии.

— Плохо! — рыкнула я, с возмущением глядя на него.

— Что так? — расстроился Рэм. — Неужели ты ничего не ответила?!

— Ответила, — проворчала я, — и даже «отлично» получила…

— Так это же здорово! — удивился Рэмион. — В чем же проблема?

— А в том, что мастерица Эрлина теперь от меня будет ждать таких результатов всегда! — горестно простонала я, без сил падая на ближайший подоконник.

— Ну ничего, ребенок, не переживай, — сочувственно потрепал меня по макушке ничуть не смутившийся приятель, — придется немного поднапрячься… А если не получится — я всегда к твоим услугам. Думаю, ради благого дела Лана согласится два раза в седмицу обходиться без ванной комнаты!

Глава 22

ИМЯ, ХАРАКТЕР, СУДЬБА

Имя — всего лишь набор звуков. Но стоит ошибиться хотя бы в одном — и ты калека…

Из размышлений одного чересчур ветреного эльфа

Снег плотным покрывалом укутал землю, окончательно утвердив власть зимы. Двое суток бушевала метель, и кое-где намело высокие сугробы, в которых запросто можно утонуть. Сейчас неподвижные белые волны, искрясь в лунном свете, угрожающе нависали над узкой тропкой, проложенной идущими впереди; ноги то и дело увязали в рыхлом снегу, ухудшая и без того нерадостное настроение.