Тяжело в учении, легко в бою

— Ну, я бы не сказал, что сох сильно. Скорее Зина по нему. Она даже из госпиталя сбежала мстить, когда узнала, что сбили его.

Матвеев до желваков на скулах сжал зубы:

— Да, жалко Алексея. Отличный летчик был! — наклонившись куда-то вниз, подполковник достал фляжку и, не спрашивая Сашку, плеснул содержимое в две стоящие на столе жестяные кружки. — Давай, помянем! Отказаться было нельзя. Сашка взял в руки кружку и, зажмурившись, выпил. Горло обожгло, парень закашлялся, из глаз брызнули слезы. Единственный алкоголь, который он пробовал до этого — вино у товарища Сталина, а тут неразбавленный спирт. А Матвеев тем временем, как ни в чем ни бывало, пододвинул Стаину стакан со старым чаем, стоявшим тут еще до их прихода: — На, запей. Сашка ухватился за чай, как утопающий за спасательный круг и буквально в один глоток выхлебал весь. Матвеев с улыбкой наблюдал за парнем: — Первый раз попробовал? — спросил он, когда Сашка отдышался. Стаин кивнул. — Я так и понял. Ничего, ты же летчик! Да и надо нам было, — Сашка еще раз кивнул. По телу разлилось приятное тепло, резко захотелось есть. Подполковник словно чувствуя его состояние сказал: — Сейчас по делу поговорим, да в столовую пойдем, поедим. Тут как раз в комнату ввалились начальник штаба полка, знакомый Сашке еще с декабря и новый батальонный комиссар.

В полку засиделся до вечера. К себе пришел, когда на улице стемнело. Спать не хотелось, но и делать особо было нечего. Соседей еще не было. Сашка скинул гимнастерку, оставшись в одной нательной рубахе, уж очень жарко было натоплено в избе, и завалился на скамейку. Сам не заметил, как стал засыпать. Из полудремы его выдернул стук в дверь:

— Войдите, — неразборчиво спросонья буркнул Сашка. За дверью, видимо, не услышали, и стук повторился. — Да войдите же! — уже громче крикнул парень. — Кого там принесло, такого интеллигентного? — чуть слышно, недовольно проворчал пернь. В дверях появился чей-то силуэт. Вошедший огляделся в полумраке комнаты и, заметив Сашку, приятным женским голосом спросил:

— Мальчик, мне лейтенанта государственной безопасности Стаина надо. Сказали, что он здесь расположился.

[i] Юрий Александрович Василевский (08.06.1925 — 03.03.2013) — генерал-лейтенант авиации, Начальник штаба — первый заместитель Начальника 1-го Научно-исследовательского испытательного Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина; генерал-инспектор 10-го Главного управления Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Сын Александра Михайловича Василевского от первого брака.

[ii] Проблема воспламенения детонирующей смеси имела место еще во времена войны в ДРА. Впервые такую тактику использования ОДАБ применили летчики кундузской эскадрильи Ми-24 в 1980 году. Вертолетчики работали звеном, в котором ведущая пара несла по две ОДАБ-500, а замыкающие — блоки с ракетами.

IX

Первым порывом Евдокии было куда-то бежать, ругаться, доказывать! Жигареву, Калинину, самому товарищу Сталину! От обиды и несправедливости хотелось плакать, рвать и метать! Ее девочек, которых она отбирала и учила, не жалея сил, с октября 41-го, отдают под команду мальчишке! Да еще и не летчику! За что?! Почему?! Чем ее полк заслужил такое отношение?! Тем, что в нем служат одни девушки?! Так они ни чем не хуже парней! Да почему не хуже?! Они лучше! Видела она этих мальчишек! Сесть нормально не могут, то «козла» дадут при посадке, а то и вовсе скапотируют. А у нее, несмотря на то, что многие девочки впервые за штурвал самолета сели в полку, еще ни одного аварийного случая не было[i]! Не зря она с ними, как квочка с цыплятами возилась все это время. Но все равно, не готовы еще девчонки. Но сказать об этом командованию- значит поставить крест на всем полку. И так их не очень жалуют, считая идею женских авиаполков бабьей блажью. А ее 588-ой с подачи какого-то острослова теперь иначе как «Дунькин полк» и не называют. Обидно! И вот, наконец, назначение на фронт, где они должны доказать, чего они стоят! Доказать всем, стране, себе, злопыхателям! А как это сделать, если их под командование какого-то сопляка из госбезопасности отдали?! Чувствовала же подвох, когда с самого верха попросили помочь новому командиру на месте. Но не думала она, что все будет настолько плохо.

Евдокия стояла и смотрела, как мальчишка суетливо пытается натянуть гимнастерку. Женщина поморщилась. В жарко натопленной избе явственно чувствовался запашок спиртного. Он еще и выпить не дурак в таком-то возрасте! Настроение стремительно рухнуло вниз. Евдокия хотела уже выйти из избы, как парень наконец-то справился с гимнастеркой и, подпоясавшись ремнем, привычным жестом согнав складки назад, повернулся к ней:

— Извините, Вы, наверное, капитан Бершанская? Евдокия только и смогла молча кивнуть, с удивлением глядя на награды парнишки. — Извините, — смущенно, еще раз извинился парень, — мне сказали, что Вы только завтра прибудете.

Женщина пожала плечами: