Тяжелые дни. Секретные заседания Совета министров

Призыв военного министра встретил горячий отклик в Совете министров. Решено уполномочить И. Л. Горемыкина и А. А. Поливанова представить Его Величеству единодушное ходатайство правительства о неотлагательном созыве военного совета, причем докладчики обязаны указать государю, что мера эта обусловливается не только военной необходимостью, но и соображениями внутренней политики, ибо население недоумевает по поводу внешне безучастного отношения царя и его правительства к переживаемой на фронте катастрофе. Со своей стороны отдельные министры, при очередных всеподданнейших докладах, обязались повторять государю о настоятельности и своевременности совещания царя со своими генералами и министрами.

Следует отметить, что мысль о необходимости чрезвычайного военного совета возникала в Совете министров неоднократно в связи с печальными событиями на Карпатах и понесенными нашей армией поражениями, повлекшими за собою проникновение врага глубоко внутрь страны. Еще в заседании Совета 8 июля 1915 года под высочайшим председательством в Царском Селе мысль эта была доложена государю императору, и Его Величество, признав ее по существу целесообразной, изъявил согласие созвать военачальников и министров в срок в зависимости от дальнейшего развития событий.

Происходивший после доклада военного министра обмен мнений я не был в состоянии записывать последовательно. Рука дрожала от нервного напряжения.

У меня помечено по окончании беседы по этому поводу: «Всех охватило какое-то возбуждение. Шли не прения в Совете министров, а беспорядочный перекрестный разговор взволнованных, захваченных за живое русских людей. Век не забуду этого дня и переживаний. Неужели правда, все пропало! Не внушает мне Поливанов доверия. У него всегда, чувствуется преднамеренность, задняя мысль, за ним стоит тень Гучкова».

Во время беседы некоторыми из министров было, между прочим, отмечено, что если в тылу и в штабах наблюдается некоторая растерянность, то на фронте, напротив, офицерство настроено бодро и не теряет веры в конечную победу и в переход в наступление. Отход объясняется, как суворовский маневр заманивания неприятеля внутрь страны, подальше от коммуникационных линий. Когда же немцы достаточно зарвутся и отойдут от своей основной базы, им будет нанесен сокрушительный удар и их погонят за Вислу.

По поводу этих толков А. А. Поливанов

резко воскликнул: «Вопрос о вере в конечную победу, все россказни доморощенных стратегов и писателей военных обзоров глубоко меня раздражают. Переход в наступление через Вислу – вредная иллюзия, расслабляющая общественное сознание. Для этого нет ни технических возможностей, ни достаточно войск. Надо думать не о победах, а о том, как бы спасти жизненные центры России от захвата врагом. Надо не убаюкиваться несбыточными надеждами, а сосредоточить все силы на сопротивлении. Повторяю, господа, Отечество в опасности».

В дальнейшем ходе заседания был затронут болезненный вопрос о взаимоотношениях гражданских и военных властей как вообще, так в особенности в Петербурге. Последний был включен в состав территории театра военных действий и подчинен главнокомандующему 6-й армией. Лицо это, на основании Положения о полевом управлении войск в военное время, ведало всеми решительно проявлениями жизни столицы и в действиях своих руководствовалось исключительно указаниями из Ставки. Ни Совет министров, ни министр внутренних дел, ни другие главы ведомств для него не существовали. В итоге создавалась неразбериха и расстройство работы отдельных органов управления. Сплошь и рядом штаб 6-й армии принимал в Петербурге по рабочему, продовольственному и другим вопросам такие своеобразные меры, которые шли в полном противоречии с правительственной политикой и осложняли без того весьма сложную внутреннюю обстановку. О видоизменении и отмене подобных мероприятий заинтересованному министру приходилось входить со всеподданнейшим представлением к Его Императорскому Высочеству Верховному главнокомандующему, который, если ему угодно было согласиться с нецелесообразностью опротестованных распоряжений 6-й армии, объявлял через генерала Янушкевича соответствующее повеление. На всю эту волокиту требовалось время (пока напишут, пока ответят, пока исполнят).