Тяжелые звезды

Мировая практика свидетельствует, что процент раскрываемости заказных убийств, как правило, невелик. Во всяком случае не более 10 процентов. А чаще — и того меньше — 7 или 8 успешных расследований на каждые из 100 убийств.

До 1996 года примерно с такими же результатами работали и мы сами.

Рост раскрываемости таких преступлений стал увеличиваться где-то во второй половине 1996 года. А в 1997 году удалось совершить настоящий прорыв, когда, если мне не изменяет память, из 480 заказных убийств нам удалось раскрыть 106 или 107.

* * *

Будучи реалистом, я понимаю, что многие заказные преступления так и останутся нераскрытыми.

Причин этому множество. Приходится считаться с тем, что мотивы подобных преступлений часто кроются в экономических противоречиях и продиктованы борьбой за денежные интересы. Теневая экономика, породившая множество уловок и ухищрений, не любит раскрывать сокровенные тайны финансовых дележей, афер, долгов, воровских общаков, джентльменских и прочих договоренностей.

Лучшим средством, которое способно избавить общество от таких убийств и покушений, является здоровая экономика, в которой определены правила игры. Экономика равных прав и равных возможностей. Экономика без коррупции, без неоправданных льгот и привилегий.

В то же время и правоохранительные органы должны быть готовы к тому, что заказные убийства, совершенные, в том числе и по экономическим мотивам, еще довольно долго будут оставаться весьма распространенным явлением. Раскрытие каждого из них — это не только событие в области сыска и криминалистики, это важная победа общества над особо циничными и особо опасными преступниками.

Одно из таких преступлений — взрыв на Котляковском кладбище в Москве, унесший множество человеческих жизней, стало серьезным испытанием для меня самого.

Следует, видимо, напомнить предысторию трагедии: взрыв прогремел на Котляковском кладбище во время поминального обряда у могилы ветерана войны в Афганистане Лиходея. Разорвавшееся взрывное устройство, заложенное под могильную плиту, насколько я помню, убило 13 человек. Еще несколько десятков были ранены и контужены.

Потрясал цинизм и масштаб содеянного: для того, чтобы устранить одного или нескольких человек, стоявших в тот миг у могилы Лиходея, погибшего, кстати, за год до описываемых событий тоже в результате заказного убийства, злоумышленники не пожалели всех остальных.

Многие знают, 10 ноября — это несколько необычный день, День милиции. Профессиональный праздник сотрудников милиции, по традиции отмечаемый в нашей стране с особым размахом. В конце дня — обязательный концерт, гостями которого, как правило, бывают первые лица государства.

И на тебе — вот такое кровавое происшествие…

Милиция Москвы и Подмосковья была поднята на ноги, но было понятно, что расследование преступления, которое без скидок квалифицировалось как явный террористический акт, будет находиться в руках Федеральной службы безопасности.

Конечно, никакого праздничного настроения у меня не было, когда накануне торжественного собрания и концерта, посвященного Дню милиции, — я уже надевал парадный китель — раздался телефонный звонок Виктора Степановича Черномырдина.

Председатель правительства спросил меня, намереваюсь ли я сделать какие-либо заявления по этому поводу по радио и телевидению.

Я честно признался, что такой задачи перед собой не ставил, но мой ответ не удовлетворил Черномырдина. «А.С., надо как-то реагировать», — сказал он твердо, и я с ним согласился. На фоне трагедии, которая разыгралась днем на одном из московских кладбищ, все наши чествования и праздничные слова выглядели бы просто фальшиво. По замыслу Виктора Степановича правительство России устами министра внутренних дел должно было дать обществу ясный сигнал, что руководство страны придает особое значение произошедшему и намерено жестко контролировать ход расследования.

В моей огласовке эта позиция претерпела некоторые изменения. Я не собирался прятаться за частоколом обтекаемых формулировок: дескать, расследованием этого теракта занимаются ФСБ и прокуратура… Да нормальному среднестатистическому россиянину, может, и незачем знать, как разграничиваются функции различных правоохранительных ведомств. Главное, чтобы вся система функционировала исправно, а преступник был обязательно наказан. Ради этого, собственно, и существуют все многотысячные и разнопогонные полчища офицеров армии, милиции, внутренней службы, юстиции, госбезопасности, налоговой полиции и т. п.

Так думают большинство наших сограждан, и было бы нечестно в день беды перекладывать ответственность на другие плечи.

Поэтому сказал журналистам, как думал. Сказал, что совершенное в День милиции преступление не останется безнаказанным. Заявил, что милиция страны принимает вызов.

Эти мои слова вызвали широкий резонанс в обществе. Пойти на попятную я бы уже не смог. Да и, честно говоря, не хотел. Если произнесено: «Вызов принят», значит, он действительно принят. А иначе, какой же я министр внутренних дел?