Тяжелые звезды

Хотя, как следует из писем Радуева Березовскому, чеченские полевые командиры не очень-то считались с громкими титулами своих российских партнеров. «Прошу не затягивать…», «Срочно организуйте освобождение из-под следствия и суда Российской Федерации одиннадцать наших граждан!..», «На каком основании???» — таковы прямые цитаты и общая тональность обращений бандита С. Радуева к заместителю секретаря Совета безопасности Российской Федерации Березовскому…

Когда Текилов был задержан, Борис Абрамович мне, конечно, сразу же позвонил. Пожаловался, что из-за этого срывается передача в Чечню нескольких чеченцев, находящихся в следственных изоляторах Москвы и Санкт-Петербурга. Говорит мне: «А.С., надо бы их освободить… Я обещал!» На что я довольно прохладно ему заметил: «Вы обещали, вот и освобождайте!..»

У меня уже давно не было сомнений, что активность Березовского на чеченском направлении являлась частью согласованной политики одной из влиятельных кремлевских групп, которая загодя готовила себе спокойное и безбедное существование на случай ельцинского ухода из власти. По меткому замечанию людей, близко знающих Березовского, «его талант состоит в филигранном умении бежать по льдинам и своевременно перепрыгивать на ту, которая еще надежная…» Чечня была нужна Березовскому в качестве политического рычага, с помощью которого он мог бы переключать скорости политической жизни России по собственному желанию и в нужное для себя время.

Не зря силуэт Березовского угадывался за спиной Александра Лебедя и в тот день 1996 года, когда подписывалось в Хасавюрте предательское соглашение с чеченскими сепаратистами, и гораздо позднее, когда Лебедь стал губернатором Красноярского края. Не скрывая при этом, что собирается использовать этот пост в качестве очередного политического трамплина для завоевания верховной власти в стране.

Березовский хорошо понимал, что никто из заметных российских политиков, кроме Лебедя, имевших в тот период мнимые или реальные возможности на победу в президентских выборах — ни Юрий Лужков, ни Геннадий Зюганов, ни Евгений Примаков, ни Григорий Явлинский, не станут давать по-настоящему надежных гарантий безопасности ни ему самому, ни его сомнительному бизнесу.

Именно его фигура маячила за спиной нового секретаря Совета безопасности РФ Ивана Петровича Рыбкина, прозванного в узком кругу Ни Рыбкиным, ни Мяскиным — за безволие и неспособность заниматься хоть сколько-нибудь ответственной государственной работой. Это можно подтвердить хотя бы тем, что концепции национальной безопасности на заседаниях Совета безопасности в том же 1997 году было уделено 45 минут… По воле Ивана Петровича эта концепция была представлена для обсуждения Совбеза в сыром, не согласованном с силовыми структурами виде и содержала ряд абсолютно ошибочных положений. В ней, например, исключалась вероятность ведения крупномасштабных боевых действий при защите страны и навязывались предложения о резком сокращении армии и мобилизационных ресурсов.

Я — не сторонник раздутых военных штатов, когда живущая по карточкам и продуктовым талонам страна должна содержать многомиллионную армию, но хорошо знаю наперед (после войн в Ираке, Югославии и Афганистане), каким будет отношение к России, если вместо мощных Вооруженных Сил мы сможем предъявить лишь показательный спецназ и ритуальный полк кремлевской стражи.

Впоследствии политические аналитики так подведут итог работы Совета безопасности, которым в тот период руководили в основном на пару — председатель И.П. Рыбкин и заместитель председателя Б.А. Березовский: «Деятельность обоих чиновников в Чечне никакими особыми успехами увенчана не была. Основные усилия Рыбкина и его заместителя были направлены на поиск формулы, которая бы устраивала чеченское руководство и хотя бы на словах обеспечивала присутствие Чечни в составе РФ. Чечня же оставалась «черной дырой», в которой исчезали трансферты, выделенные Министерством финансов РФ…»

Для того, чтобы понять, насколько слаженной была работа двух этих государственных чиновников, следовало бы вернуться в апрель 1997 года, в самые последние дни, когда ни о каком Текилове еще не было речи, а пристальное внимание министра внутренних дел А.С. Куликова было обращено на иные, стремительно текущие друг за другом события…

26 апреля в аэропорт «Слепцовский» (Республика Ингушетия) из Москвы с сумкой денег прилетел доверенный человек Березовского — Бадри Шалвович Патаркацишвили. В сумке было десять миллионов долларов наличными. Из конфиденциальных источников информации мне были известны не только физические размеры сумки с деньгами, но также и то, что в аэропорту она была передана из рук Патаркацишвили в руки объявленного в федеральный розыск Шамиля Басаева. Отдана — в присутствии президента Ингушетии Руслана Аушева.