Тяжелый круг

Талант прекрасен всегда и во всем, в чем бы он ни выражался — в музыке ли, в спорте ли. Он особенно прекрасен, когда обладает им человек совсем еще юный, по существу — ребенок. Эх, какое это упоительное зрелище, когда Саша Милашевский или Олег Николаев вдруг вырываются вперед перед самым финишем: оплошавшие мастера Байрамов, Зяблик, Какикава зубами скрежещут и истязают своих скакунов «палками», а эти ребята ведут лошадей в руках, только ладошкой нежно по плечу их похлопывают!

Однажды Анне Павловне удалось подсмотреть момент финиша прямо вплотную. Возвращаясь в кассу от щитов, на которых показываются результаты минувшей скачки, она не успела вовремя пересечь дорожку, спряталась за высокими кустами карагача, и лошади проносились со страшной скоростью буквально в одном-двух метрах от нее. Олег Николаев вел скачку. Метров за пятьдесят до финиша исход борьбы ему еще не был ясен, лицо у Олега было сосредоточенным и жестким. Но вот он коротко оглянулся и в этот миг понял: борьба кончилась, его уже никто не достанет, он победил — лицо его вспыхнуло счастьем, таким, что даже слезы пробились.

Или, вспоминала она еще, как выиграл один именной приз Саша Милашевский. До этого он бездарно провел две рядовые скачки: нерасчетливо вырывался сразу же вперед, лидировал две трети дистанции, а затем все легко обходили его выбившуюся из сил лошадь. Даже отец не скрывал недовольства, жокеи ухмылялись — разучился ездить, видно, Милашевский. А он был невозмутим. И когда в третьей скачке блистательно выиграл дорогой приз, стало всем ясно: после дождей скаковая дорожка раскисла, лошади грузли по венчик в грязи, и Саша дважды вырывался нарочно вперед, чтобы изучить путь по тяжелому кругу и выбрать самый выгодный. Но уж и радовался он той своей победе: в паддоке Саша целовал лошадь в морду и — тоже, как и Олег — не сдержал слез. В скобках надо заметить, что не только подростки, но и тридцати-сорокалетние, жокеи нередко после победы или поражения могут расплакаться, не пытаясь этого даже скрывать, да и никто никогда не смеется над ними и не осуждает — все знают, что за нервное напряжение предшествует ответственным скачкам, каждая из которых является одним из итогов сезона.

И вот, зная все это, мыслимо ли представить, чтобы Саша и Олег связались с тотошкой? Анна Павловна полагала, что представить это совершенно невозможно, что Амиров возводит напраслину. А то, что она сама вовлекла Олега в непозволительные делишки, ей казалось вовсе и несущественным: она-то, Анна Павловна, артистка первой категории, — не «тотошка» же!..

7

Вообще-то Олег в чем-то неуловимо изменился, не так старательно скачет, один раз даже прибежал на ипподром за пять минут до старта. Хорошо, что у него много обожателей среди ребятни. Он бежит от ворот к паддоку, кричит: «Где мое все?», а ему уж протягивают и сапоги, и седло, и камзол. Сердился Амиров за опоздание, а узнав, что Олег с Виолеттой кино смотрел и потому не пришел вовремя, совсем возлютовал, ругался нехорошо и Виолетту всячески обзывал.

Олег с детства сохранил страсть к коллекционированию марок. Он решил собирать марки с изображением лошадей и еще — «все Советы», то есть марки, выпущенные в нашей стране в разные времена.

Обе коллекции стали пополняться очень ходко: мальчики, мечтавшие стать жокеями, жертвенно разоряли свои собрания и рады были угодить Олегу. Шел, бывало, он в жокейском своем одеянии по ипподрому, а из-за ограды слышалось:

— Дядя Олег, а малый блок Панамы из шести марок есть?

— Может, и верблюд сойдет?

— А у меня зебра есть, это точно лошадь, только полосатая…

Не только ребятишки — некоторые взрослые начали радеть об Олеговом собрании. Какикава однажды отозвал в сторонку, сказал очень радушно:

— Я подумал, а вдруг в твоей коллекции нет вот этих? — и протянул три марочки: греческую конца прошлого века с сюжетом из истории Олимпийских игр, махонькую ватиканскую и германскую, посвященную Дерби.

— Почем? — спросил Олег.

— Владей так! — стукнул его по плечу рубаха-парень Какикава, а через два дня принес совсем уж раритет, как называют редкую марку, и сказал:

— Это не за так. Цену тебе сообщат.

На следующий день Олег получил письмо:

«Это самая дорогая марка в СССР, она выпущена в 1922 году, на знаке консульской пошлины дореволюционной России сделана надпечатка — „Воздушная почта РСФСР“ и новый наминал. Нынешняя ее цена для коллекции — шестьсот рублей новыми деньгами. Но она твоя навеки, если в воскресенье не придешь в седьмой скачке, а если выиграешь — готовь пятаки».