Тяжёлград (СИ)

  - Панна Мария-Владислава! - закричал я, - вставайте!

  Молчание.

  - Вы не видите, она в бреду - сухо остановила меня служанка.- У нее горячка.

  - Горячка не длится месяц - громко сказал я, - в обратном случае она должна была уже либо выздороветь, либо отправиться на Лычакив.

  Услышав про кладбище, Мария-Владислава подняла голову, словно все еще не могла удостовериться, что этот голос ей знаком. Она посмотрела на меня с таким видом, что я испугался. Медуза!

  - Что вы делаете здесь? - крикнула она, - я же вас уже убила!

  - В меня действительно стреляли, но пуля прошла совсем рядом с жизненно важной артерией. Доктор Идлижбеков, проводивший меня в ту страшную ночь уличных боев к вам, рассказывал, что в меня выстрелила симпатичная блондинка из польской обороны Львова.

  - Вы же шли по улице, повернувшись спиной к тому дому! Откуда могла разглядеть ваше лицо с такой высоты?

  - Премного вам благодарен, панна Мария-Владислава. Но я пришел, чтобы объявить - вы должны немедленно встать и уехать за город. Вечером начнутся погромы.

  - Мне больше не хочется жить - вздохнула панночка. - Все пустое. Пусть убивают.

  - Придется мне взять ответственность на себя - сказал я, схватил Марию-Владиславу за ноги и, перекинув ее мощи за плечо, потащил прочь, как троглодит - свою добычу.

  - Вы с ума сошли! - завизжала полька, - Куда вы меня тащите?

  - Я же, по вашему мнению, русский варвар, второй Атилла, жадный и развратный скиф. Отчего же мне не отнести прекрасную полонянку в свою дымную пещеру, на нестиранные медвежьи шкуры? Вы меня бросили из-за этого? А я что, виноват перед вами, родившись в нечерноземной губернии? Между прочим, наш род Подбельских известен с конца 14 века. Мы не какие-нибудь нувориши-нефтепромышленники! Знаем мы их, еще полвека назад дед Марии-Владиславы собирал по ручьям всплывающую нефть для колесной мази, торговал всякой рухлядью, коней на ярмарках надувал трубочкой из осоки, чтобы они казались поупитаннее, дохлых кошек собирал. Что, неправда? Были бедные Айзиковичи, стали богатыми, теперь опять бедные. Истощились ваши скважины, не качается больше жирная дрогобычская нефть! Уплыли от вас свечные заказы!

  Панночка слушала меня внимательно, уже без гнева, а я ее тащил и тащил.

  - Откуда вы узнали, что мы на грани разорения? - спросила она.

  - В газетах пишут.

  - А с чего вы решили, что я вас не люблю?

  - Как с чего? Вы меня прогнали, а потом подстрелили хуже куропатки. И все потому что я оказался россиянам. Ну, скажите, Мария-Владислава, если бы я на самом деле был поляк - это что-то меняло?

  - Не знаю - вздохнула панночка, - наверное.

  - Нельзя быть такой врединой! Да, вот мой дом. Совсем не похоже на жилище варвара, правда?

  - Опустите меня скорее на землю, захныкала полька - я есть хочу, аж голова кружиться.

  Я угостил ее американскими консервами на кукурузных лепешках. Больше в доме ничего не было. Электричество вспыхнуло и погасло. Разразилась сухая гроза - молния ударила в старую кривую сосну. На фоне ее рыжего пламени, из которого вырывались сотни маленьких саламандр, я поливал из кувшина воду на голову Марии-Владиславы, а она терла комок скользкого мыла.

  Грязнуля моя, язычница, ящурка.....

  Пока Мария-Владислава сушила волосы, я открыл дверцу шкафа, просунул руку за чистой простыней, но вместо льняного полотна мои затекшие пальцы нащупали что-то костлявое и суставчатое. Это была львовская старуха Смерть, как всегда, ехидная, с новой серебристой высокой прической а ля Помпадур, с остро отточенной косой за плечами. Она выехала из нутра шкафа и уставилась на меня, словно прикидывая, куда лучше нанести удар.

  - Что ж вы, бабушка, так скоро? - спросил я ее.

  - А я на роликах - ответила старуха, - мне племянник из Америки прислал роликовые коньки. Очень удобно летом кататься. Надеваешь на туфли и мчишься..... Работы-то у меня сейчас прибавилось!

  Смерть с силой ударила меня по шее острием косы, но я ничего не почувствовал, только холод от металла.

  - Странно! - сказала старуха, - должна литься кровь, а я тебя даже не ранила! Неужели моя коса затупилась?

  Она ударила меня по шее еще несколько раз. Тщетно. Потом пристроилась сзади и стала размахиваться, задевая руки и ноги. Снова мне ничего не было.

  - Мардарий! - услышал я голос панночки, - нет ли у тебя другого сухого полотенца?

  - Нету, - ответил я, - ко мне Смерть явилась, выпала из шкафа, по полу на роликах катается, косой воздух режет!

  - Я тебе сколько раз говорила - бросай кокаин!

  - А я давно не употребляю! С тех пор, как подстрелили. Меня доктор Идлижбеков избавил от зависимости. Если не веришь, иди сама посмотри!

  - Ну уж нет! Твоя смерть - ты с ней и справляйся! - крикнула Мария-Владислава. - Да и неудобно, я еще не одевалась, не высушилась....

  Старуха смотрела на меня с ужасом.

  - Ты что, бессмертный? - строго спросила она, сняв запотевшие очки. - Предупреждать надо! Зря я косой махала! Теперь рука правая не подымается.